Снег

Еле иду. Если бы он меня не держал под руку, я бы точно упала. Плашмя. И лежала бы, не подавая признаков жизни, пытаясь притвориться ветошью.

Но он держал. Крепко так держал, будто в тисках сдавливал, и, не позволяя остановиться, вел вперед, туда где возле арки из цветов стоял бородатый мужчина в небесно-синих одеждах, расшитых золотом. Как я поняла из нескончаемого щебета портного и его команды - это один из верховных магов из какой-то там Цитадели, и он будет вести церемонию.

Дядька смотрит в нашу сторону так недовольно, хмуро. Во взгляде читается настолько явное неодобрение, что сжимаюсь еще сильнее, совсем сникнув в руках дорогого жениха, который ведет меня к алтарю.

Стоп!

А какого фига, собственно говоря, он сам ведет меня к алтарю? Это против всех правил и традиций! Мне же как говорили? Вести невесту должен старший мужчина в семье, и передать в руки жениха.

Скольжу растерянным взглядом чуть в сторону и замечаю еще одного персонажа, стоящего чуть в стороне, с невозмутимым видом сложившим руки на груди. 

Торн наблюдал за моим счастливым приближением, не скрывая ухмылки. Вместо привычных темных одежд на нем сегодня темно-зеленый камзол с перевязью, подчеркивающий отменную фигуру: широкие плечи, узкую талию.

Весь такой нарядный, красивый, как... как жених!

И тут до меня дошло! Все дошло! Вся, мать ее, прелесть ситуации!

Торн! Сволочь! Жених хренов!

Попыталась вырваться из рук лорда Мойрисса, да не тут-то было. Он, по ходу, подготовлен был к возможным выкрутасам с моей стороны, поэтому отреагировал молниеносно, подхватив за талию.

Зал восхищенно ахнул. Со стороны выглядело так, будто он с отеческой нежностью приобнял невестушку, чуть не упавшую в обморок от счастливого волнения.

А невестушка изо всех сил пыталась не взорваться, не лопнуть от переполнявших эмоций.

Свинья! Развел меня по полной программе!

Смотрю на него и взглядом обещаю жестокую расправу, а ему все равно. Только улыбается, слегка брови приподняв.

Загляденье, а не жених! А я твердо вознамерилась отравить этого жениха  в самое ближайшее время. Не так, чтобы прямо до конца, чтобы овдоветь раньше срока, а так, чтобы он из уборной выйти не мог. Месть моя будет коварной и безжалостной!

Меня подвели к нему и Торн протянул мне раскрытую ладонь, по-видимому ожидая, что я сейчас сломя голову брошусь в его объятия! Ха! Не тут-то было!

Пусть я все утро именно об этом и мечтала, но теперь мне хотелось огреть его тем букетом, что мне вложили в руки на подходе к алтарю. Прямо по физиономии бессовестной, чтоб листья во все стороны полетели.

Торн понял ход моих мыслей поэтому, покосившись на букет, сам схватил меня за руку. Крепенько так, от души. И когда открыла уже рот, чтобы высказать ему все что накипело, предупреждающе сжал мою нежную ладошку своей медвежьей лапой.

Только ойкнула от неожиданности, но он уже развернул меня лицом к алтарю и кивнул магу, чтобы тот начинал церемонию.

Прямо перед нами в воздухе появилась пульсирующая сфера, переливающаяся цветами от нежно-розового до темно-фиолетового. На ней я и зависла, изумленно моргая глазами, ведь до этого о магии только слышала, а тут такое! Я даже забыла о том, что мне в женихи достался самый премерзкий хмырь на свете.

Маг читал ритуальные слова и сфера менялась. То становясь грозовой тучей, то светом, то хрустальным водопадом. Нас то охватывало кольцо пламени, то укрывала стена непроглядного снегопада. То мы погружались на морское дно, а то парили как птицы, и ветер легко касался наших лиц.

Под конец церемонии сфера превратись в темное, мерцающее зеркало, в котором отражались мы с Торном. Рука об руку. 

Отражение замерло, словно превратившись в нашу фотографию, на которой мы навсегда вместе: высокий красивый мужчина с темными, как ночь, глазами, и миниатюрная девушка в белоснежном платье с хрустальными прозрачными бусами вокруг шеи.

— Теперь жених может поцеловать невесту, — произнес маг слова, неизменные для всех миров.

С трепетом в душе ожидала, когда Торн поднимет невесомую фату, открывая мое румяное смущенное лицо. Даже дышать перестала, когда склонился ко мне и коснулся своими губами моих. Легко, почти невесомо, совсем не так, как целовал раньше.

И в этот миг мне поплохело. Самым натуральным образом. От переживаний, от нервов, и еще хрен пойми почему, токсикоз решил показать себя во всей красе.

Сморщившись, поджала губы и прошептала так, чтобы слышал только он:

— Меня сейчас стошнит!

— Ты, как всегда, само очарование, — хмыкнул он, решив, что я просто выпендриваюсь, сжал опять мою многострадальную лапку, пресекая попытки побега, и развернулся к магу, который произносил последние церемониальные фразы. 

— Властью, данной мне Верховным Собранием, объявляю ваш брак законным и нерушимым.

Все!

Больше не могу! Тошнота подступает к самому горлу, так что рот наполняется неприятной горькой слюной.

Вырываюсь из рук Торна и, подхватив длинный, путающийся в ногах подол бегу прочь между рядами гостей, не обращая внимания на их удивленные лица.