Снег на кедрах

– Нет, спасибо, – ответил Миямото.

– Не отказывайтесь, – уговаривала она его.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Миямото. – Вы очень добры.

– Тогда, может, будете? – спросила Сьюзен Мари. – Мы с Карлом все равно собирались.

– Хорошо, – согласился японец. – Спасибо. Тогда буду. Спасибо.

Он сидел все там же, на краешке старенького дивана, даже не переменив позы. Сьюзен Мари от этого становилось как-то тревожно, она уже было хотела предложить ему сесть поудобнее, откинуться на спинку дивана, но тут вошел Карл.

Миямото встал.

– Привет, Кабуо, – поздоровался Карл.

– Привет, Карл, – ответил тот.

Они пожали руки; муж на полфута возвышался над гостем, бородатый, огромный в плечах и груди, в футболке с пятнами пота.

– Может, пройдемся? – предложил Карл. – Походим вокруг дома, а?

– Давай пройдемся, – согласился Миямото. – Вроде как погода хорошая.

Карл повернулся к Сьюзен Мари.

– Мы тут с Кабуо пройдемся, – сказал он ей. – Походим немного и назад.

– Хорошо, – ответила Сьюзен Мари. – Я заварю кофе.

Когда они вышли, она пошла наверх проведать младшую. Сьюзен Мари склонилась над колыбелью и почувствовала теплое дыхание девочки; она потерлась носом о щеку малышки. Выглянув из окна, Сьюзен Мари увидела во дворе сыновей – они сидели в траве рядом с перевернутой тачкой, виднелись только их головы. Мальчики завязывали прутья малины в узлы.

Сьюзен Мари знала, что Карл говорил с Уле Юргенсеном и передал тому задаток в счет покупки фермы; она знала, что Карл скучает по старому месту в центре острова и мечтает выращивать клубнику. И все же ей не хотелось расставаться с домом на Мельничном ручье, с этим бронзовым отсветом в комнатах, с лакированными сосновыми досками, с открытыми стропилами под крышей на втором этаже, с видом на море поверх кустов малины. Глядя из окна детской на поля, она с особенной остротой почувствовала нежелание переезжать. Сьюзен Мари выросла в семье, где заготавливали сено и резали гонт; они едва сводили концы с концами. Она срезала тысячи стеблей, перегнувшись через деревянный блок и орудуя колуном и колотушкой, а светлые волосы лезли в глаза. Сьюзен Мари была средней из трех дочерей, она помнила, как зимой младшая сестра умерла от туберкулеза, они похоронили ее на Индейском холме, в лютеранской части кладбища. В декабре земля сильно промерзла, и могилу для Эллен выкопали с большим трудом, промучившись почти все утро.

Сьюзен Мари повстречалась с Карлом, потому что искала встречи с ним. На Сан-Пьедро девушка с ее внешностью вполне могла устроить такое, если действовала с умом. Сьюзен Мари было двадцать, она работала в аптеке Ларсена, стоя за дубовым прилавком. Однажды в субботу вечером, в половине двенадцатого, она стояла на холме над танцплощадкой в Порт-Дженсен, под ветвями кедра, а Карл просунул руки ей под блузку и ласкал грудь своими грубыми пальцами рыбака. Лес освещали фонари, и далеко внизу, в заливе, через сплетения веток, Сьюзен Мари различала палубные огни привязанных к причалу прогулочных катеров. Свет доходил до них, и она видела лицо Карла. Это был третий раз, когда она танцевала с ним. К тому времени Сьюзен Мари уже не сомневалась – ей нравится лицо Карла, большое, обветренное и надежное. Она обхватила его ладонями и посмотрела, отстранившись. Это было открытое лицо, лицо парня с острова, и в то же время в нем скрывалась какая-то тайна. Что ж, оно и понятно, ведь Карл побывал на войне.

Карл принялся целовать ее в шею, и Сьюзен Мари откинула голову, уступая место его рыжеватой бороде. Она смотрела на ветви кедра, вдыхала запах хвои, а Карл поцеловал ее ниже, а потом еще ниже, в ложбинку между грудей. Она позволила ему. Сьюзен Мари хорошо помнила, что позволила, не уступила, как было с двумя другими парнями до него – за год до окончания школы и этим летом, – а позволила, сама желая этого бородатого рыбака, вернувшегося с войны и временами, если она настойчиво выспрашивала его, говорившего о ней просто, без преувеличений. Она провела рукой по его макушке и почувствовала незнакомое ощущение – борода коснулась ее груди. «Карл…» – прошептала она и замолчала, не зная, что сказать дальше. Он уперся руками в ствол кедра за ее спиной – короткие мускулистые руки оказались по обе стороны от ее головы. Его лицо теперь было совсем близко; он, этот угрюмый рыбак, посмотрел на нее открыто и серьезно, не смущаясь, и завел выбившуюся прядь ее светлых волос за ухо. Поцеловал ее, а потом, все еще глядя ей в глаза, расстегнул две пуговицы блузки и снова поцеловал; Сьюзен Мари оказалась прижатой к стволу дерева. Она сделала то, чего раньше никогда не делала, – подавшись бедрами ему навстречу, дала знать о своей страсти. Что немало удивило ее саму.