Снег поздней любви

Гудит неукротимая пурга,

Углы, чащобы, тропы заметая,

И в снежной мгле плутают волчьи стаи,

И в двери, в щели, в души залетая,

Почти не тая, буйствуют снега.

И ты, по недомыслью, по незнанью,

Пытаешься по хрупкой кромке льда

Рулить, руководить похолоданьем,

Не слишком-то и веря в холода.

И раскрутив метели без просвета,

Оставив вьюгам вымыслы и сны,

У волчьих ям, в прогалинах лесных,

Ты ждёшь весны –

Ты тяжко ждёшь весны…

И та придёт –

Пьяна, вольна, раздета…

А там уже рукой подать до лета,

Где маков цвет

И стоны белены.

*

Кто мутно мыслит – смутно излагает,

Надеясь, что не вникнут, не поймут…

А Божьи Овны небо обживают

И по ночам руном златым блистают,

Топчась в кошаре лунной там и тут.

И тает снег,

И заспанное солнце

Выводит лето на круги своя,

И не закрыта Книга Бытия,

И плавают поля, начав с нуля…

И ждёт тепла счастливая земля…

Не ведая

Про гексоген и стронций.

*

Опять в душе разлад и чревоточие,

И злость на всё, и некуда податься!

Скудеет жизнь, пора – и даже очень нам

В том, что осталось, как-то разобраться.

Грешить – смешно.

Ещё нелепей каяться:

Судьба и так раскаяньем больна.

А что душа? Она всегда вольна

Делить с тобой стакан пьяна вина,

Пугать в саду ворон,

С крапивой лаяться,

Прощать тебя и – некуда податься! –

Уже одна,

Ещё не зная дна,

Небесным безднам зябко улыбаться.

*

Не отвергай Господни наказанья!

Бог любит тех и к тем благоволит,

Кто, зная, что покинут и забыт,

Всё претерпел,

Все превозмог страданья.

Будь верен слову, не бросай слова

На ветер, даже если ветер с юга –

Оттуда,

Где снега, обняв друг друга,

На скользких склонах держатся едва,

Где праведная, правая дорога

Крута, терниста, но по ней идти,

Тащить свой скарб,

Свой скорбный крест нести –

Чтобы, отринув левые пути,

Душой земной

Вдруг прикоснуться к Богу.

*

А свечи гаснут – и довольно скоро.

Каштаны отцветают и, дразнясь,

В подворьях бродят сорнотравья своры,

И оголтелы птичьи разговоры,

И с небом всё отчётливее связь.

И гаснут свечи.

Отрочество творчества,

Драчливое, без имени, без отчества,

Ушло-прошло в свой срок и не слышны

Его эпиталамы и поэмы.

И лето буйствует,

И рядом осень, где мы

Уже стоим, безропотны и немы,

Наедине с дождливым одиночеством

В туманах

Молчаливой

Тишины.

*

И черти боятся гнилого болота!..

Потёмки душа – ни тропинки, ни брода:

Бочаги стенаний, шатаний, обид…

Но кто-то её стережёт и хранит,

И оберегает неведомый кто-то…

И всхлипы зарниц, и небес позолота,

И скрытность ночей, и распахнутость дня,

И соль твоих губ в завершенье огня –

Всё это уже не отпустит меня…

И черти боятся гнилого болота.

*

И пусто на душе,

И за душой прохлада.

За окнами гроза пускает пузыри:

Рычит на небеса, льёт ливни без огляда,

И громко о своём с богами говорит.

Ну, что нам загадать

И что ещё придумать!..

Иной разрез крыла, пера иную стать?

Забился на чердак вихрастый белый турман,

Успев на всём лету усвоить и понять,

Что счастье – сплошь гроза,

Любовь – полёт сквозь ливни

За семь земных небес в сиреневом дыму –

И на заборах пивни

Горластые твои вникают в кутерьму

Несбывшихся надежд – отчаянных и шумных,

Взывающих прощать,

Терзаться, сострадать…

И рядом небеса

И ты,

И белый турман,

И мимолётных птиц вся ангельская рать…

*

Пронзительный ноябрь –

Он здесь, он дома:

Бесснежен, ветрен, нестерпимо свеж.

Он режет правду-матку по живому,

Не оставляя никаких надежд.

Любовь ещё с тобою, и тоска её

Близка нам

И горька, как нищета,

Где радость безнадёжна ко взысканию

И счастьем не оплачены счета.

Она ещё с тобой – с её постелями

Покосных трав,

С мечтами взмыть, взлететь…

Ну, как себе простить,

Что не умели мы

Ни восхищаться, ни благоговеть!

Теперь ноябрь.

Незвана и непрошена,

В дверях зима: дождей сырое крошево

Исходит в иней, в изморозь зари…

Ты дверь прикрой, лампаду затепли,

И – что скорбеть! –

Былым займётся прошлое,

Тобой – зима с позёмкой и порошею,

И снежный путь,

И – что ж… Всего хорошего!

И больше ничего не говори.

*

Ушло и вроде бы пропало…

Ну, что там с памятью души?

Мы редко думаем и мало:

Фитиль да кремень, да кресало,

Чтоб пламя в тиглях заплясало,

Чтоб стрелы востры да мечи.

Куём мы счастия ключи!

Цветут февральские мимозы…

Сквозь торопливый, сивый лес

(А времени и впрямь в обрез!)

Скрипят возы, спешат обозы,

Взлетает, отгоняя мрак,

Необоримый ветер юга!

И холодеет от испуга

На снеговалах-блокпостах,

Охапками, в снопах, букетах

Нас тихо охмуряет лето,

Дрожа в восторженных руках.

И вновь земле дарует небо

Алчбу воды и жажду хлеба,

И цветопад в садах кружит.

А что ушло, чего не стало,

Оно не сгибло, не пропало,

Всё стало кремнем и кресалом –

Всё стало огнивом души.

И в синеве звенят стрижи,

И это, верь,

Совсем не мало.

*

Несёт пыльцу и мнёт траву и листья

Бродячий синий ветер луговой.

Цветы цветут и прорастают мысли,

Упавшие в золу ещё зимой.

В них тычут морды облака и кони,

Жуют и топчут, и, сминая даль,

В цикадном звоне, в журавлином стоне

Уходят в ночь, где в тихих реках тонет

Янтарных лун расколотый хрусталь.

И веришь –

Всё само тебе откроется:

Перестрадав, простив и претерпев

Нелепиц всех и бедствий перегрев,

Земля – смотри! – о нас с тобою молится…

И встретит утро, и росой умоется

Душа твоя…

Почти не постарев…

*

С простого чиха лиха не бывает:

Жизнь просчитать, как деньги в кошельке,

Поди, сумей!

А время утекает –