Снег, путь и приворот

Няньки, вышедшие посмотреть, в чем дело, с интересом разглядывали диковинных зверей. Радомира, видевшая кошек только на смешной картинке, привезенной отцом в Ставгород еще до ее рождения, с интересом рассматривала котят, похожих на маленьких рысей – только не пятнистых, а полосатых и без кисточек на ушах.

Хозяйке дома льстил интерес боярышень, и она рассказала, что их Большой погост когда-то посетил сам князь с семьей. В тот год мыши одолевали так, что даже в гостевых покоях шуршали. Ни ежи не помогали, ни совы прикормленные. Тогда княгиня и оставила на Погосте двух котят, а уж от них кошки расплодились по всей деревне. Правда, не все хорошо мышей ловят, да и не балуют тут заморского зверя, но вот эта кошка и умница, и красавица. Ее детишек точно всех разберут.

Под такие разговоры боярышни и сами не заметили, как под благосклонным взглядом кошки обзавелись мурчащими колобками. Дочки старосты научили их гонять котят яркой тряпочкой на нитке, чесать круглое надутое пузико и тыкать мокрый носик в плошку с молоком. Когда же все угомонились, котята уснули на кроватях вместе с девицами, а утром так сладко мурчали и терлись мордочками, что обе боярышни тряхнули мошной и купили себе по котенку. Хитрая старостиха поглаживала кошель, в котором зазвенели монетки, и прятала улыбку.

Глава 13

Конечно, наутро после брачного пира никто и никуда ехать не мог, поэтому в Большом погосте задержались еще на сутки, но боярышни не скучали – играли с котятами, а Радомира даже пыталась нарисовать кошку на покрытой воском дощечке.

Дальше ехать стало и легче, и сложнее. Дни стали еще короче, так что часть пути проводили с факелами. Ночевать старались в деревнях и обязательно брали проводников из одной деревеньки в другую. На всякий случай.

В городке Жадицы к обозу присоединилась еще одна девица. Звали ее Несмеяна.

Красоты девица неописанной – черная коса спускалась до колен, собольи брови над карими, точно спелые вишни, глазами, тонкий нос, алые улыбчивые губы и ровная, чуть смуглая кожа, подчеркнутая алыми лентами и жемчугами.

Отец ее, боярин Крох, сопровождать дочь не мог – слишком большой удел находился под его управлением. Провожала Несмеяну мать – очень красивая моложавая боярыня, одетая с роскошью столичной жительницы. Даже Услада смотрела на нее во все глаза. Сопровождали еще одну княжью невесту, как и Радомиру, простые воины. И даже возки с данью следовали рядом.

Во время остановки девицы разговорились, и Услада спросила, почему Несмеяну сопровождают не родичи?

– Так нет никого, – развела руками Несмеяна. – Братья все младшие, им еще рано в столицу. Отец мой осиротел, когда еще отроком был, вырос при княжьем дворе, а как на маме женился, так сюда и поехал служилым боярином. Уже осьмнадцатый годок тут живет.

– А матушка твоя неужели тоже сирота? – удивилась Радомира. Она-то знала, что ее мать не была сиротой, просто родня далеко.

– Матушка была дальней родственницей прежней княгине, матушке князя нынешнего, – вздохнула Несмеяна, – а княгиня из дальних земель родом была. Матушку мою она с собой младенчиком привезла, совсем крохой. Вот и не помнит мама, есть у нее родня или нет. Выросла-то в Тулее, при дворе княжьем, там и учили всему, там и замуж выдали.

Услада и Радомира понимающе покачали головами – действительно, может, и есть родня, да где ее искать?

– Но я рада, что не одна поеду, – улыбнулась Несмеяна, и от ее улыбки растаяла даже суровая Лада Волеговна. Очень уж искренне и светло улыбалась боярышня.

Обоз стал еще длиннее и невольно замедлился.

Зорко Военежич, принявший под свою руку еще дюжину возков и саней, кряхтел, недовольно поглаживая усы. Оберегая санный поезд, он посылала новиков и вперед, и в стороны, и позади прикрывать велел, но чуял старый воин, какая легкая добыча столь длинный обоз, потому на ближайшем привале собрал старших воинов и постановил обоз разделить натрое. В каждую часть возок поставить, а девиц-невест пересаживать каждый день. И боярышням веселее, и татю непонятно, где их везут.

После разделения двигаться стали шустрее. К тому же Зорко каждый день выставлял вперед иную часть длинного обоза, чтобы каждый раз другие возницы первыми в тепло попадали. Замерзнув в пути, все спешили в тепло и коней погоняли споро.

Замелькали города и веси – в этой части княжества деревеньки плотнее стояли, да и города чаще встречались. И в каждом городке, встречая караван, местный боярин сообщал, что свою-то дочь, племянницу или внучку он уже в Тулею отправил. Припозднились вы что-то! А узнав, из какой дали везут девиц, удивлялся и не скупился на гостеприимство – то ли станет девица княгиней, то ли нет, а боярыней уж точно будет. Пусть запомнит, как хорошо ее принимали в каких-нибудь Малых Горках или Великих Луках.

Когда до Тулеи оставалось не более дня пути, Зорко Военежич отправил вперед юнца – уведомить княгиню и княжеских ключниц о новых гостях, а сам велел сделать остановку в большом селе, натопить баню и привести все в порядок – одежду, упряжь, коней, сани и возки, а пуще всего – девиц-невест.