Снег, путь и приворот

А пока в храме на княжьем дворе литургию служат, и княжич с ближниками стоит на службе, прося милости Божией для себя и будущей невесты. Бояре же и старый князь хлопочут, раскладывая на серебряных подносах дорогие подарки невесте – красные сафьяновые сапоги с золотыми подковками, летник струйчатой объяри красной же, фату бухарскую из тончайшего белого шелка с золотыми канительными звездочками, ожерелье из золотых фигурок коней, лебедей и сплетенных яблонь, украшенных гранатовыми плодами, да зарукавья золотые с такими же узорами.

Князь сам выбрал эти украшения для будущей невестки – чтобы сильна была, верна и плодовита.

Отдельно раскладывались подарки для других девиц – всем одинаковые. Чтобы на князя обид не таили и между собой не ссорились.

Каждой по подносу приготовили – выложили серебряными монетками, а поверх уж гостинцы – штуки шелка яркого, синего да зеленого, подвески серебряные, да чудо из чудес – зеркальца малые в надежной литой оправе, а к зеркальцу прибор серебряный в шкатулке дорожной. Знал князь, что рано или поздно сына женить придется, вот и прикапливал в сокровищнице своей дюжину одинаковых ларчиков.

Еще готовились подарки для женихов – тут уж все традиционно: плеть понаряднее, кушак с пышными кистями да шапку с алым верхом – «жениховскую». Не скупясь, Вадислав и по кошелю добавил – большая часть боярских детей скромно жила, золотишко лишним не будет. Да и жен куда-то привести надо будет. Кто-то и останется при княжьем терему, а большая часть разъедется по вотчинам, чтобы хозяйство вести. Или в городе дом прикупят – на это тоже деньги потребны.

Бояре хоть ворчали на излишнюю щедрость князя, а все ж довольны были – не сын, так племянник у каждого в свите княжича ходил. А княжий подарок – это и семье, и роду польза, благословение будто.

Пока Волемир с ближниками стоял в храме, весь терем княгини гудел от напряжения. Невест наряжали, чесали, румянили, обвешивали украшениями и плели косы, подплетая побольше лент, чтобы уж никто не сомневался – невеста! Да, княжич посватает только одну, да ведь его ближники тут же остальных расхватают! Вот и наряжали всех в лучшее и ждали с трепетом.

Наконец загудели колокола, возвещая об окончании службы. Тяжелая дверь храма отворилась, выпуская свитских. Последним вышел княжич. Рядом с ним шел пожилой седовласый священник в монашеской камилавке. Он благословил Волемира и сказал несколько слов. Лицо княжича на миг словно застыло, а потом расплылось в улыбке. Он поклонился монаху и догнал поджидающих его друзей:

– Идемте! Бог благословляет сегодняшний день! Сейчас в терем за подарками и сватами, а потом к матушке – за невестой!

Ближники загудели и чуть не бегом помчались в княжий терем. У каждого была тайная надежда на то, что ему достанется именно та невеста, которую он себе приглядел – умница, красавица и приданым не обиженная.

В княжьем доме княжича по обычаю переодели во все красное и поставили в круг из сановитых бояр, обвязанных через плечо рушниками. Каждый боярин держал два подноса с гостинцами – для жениха и для невесты. Большие же подносы для княжича и будущей княгини держали по двое отроков, наряженных во все новое, но синее – чтобы отличались от сановитых ближников.

Под громкие крики дворни «Сваты! Сваты идут!» процессия прошла через все дворы к терему княгини.

Главным сватом шел сам князь – ему в отсутствие отцов невест придется вести избранницу сына к алтарю, так что он сразу взял на себя главную роль, чтобы ни один боярин потом не сказал, что его дочери мало почестей оказали!

На крыльце гостей уже ждали ближние боярыни. Расстеленная суконная дорожка тянулась по свежевыпавшему снегу. У изукрашенных балясинами столбов-подпор стояли две березки, увешанные лентами – отгонять зло и подавать добрым людям знак, что в доме невеста.

Завидев сватов, боярыни грянули величальную. Князь остановился, подкрутил ус и дождался, пока на крыльцо выйдет княгиня. А уж дальше Вадислав Златомирович показал, за что его в молодости «Златоустом» прозвали. Каких только прибауток он не выдал, нахваливая и княгиню-матушку, и своего сына, и намекая на то, что «поселилась в тереме белая лебедушка, а у нас и лебедь ей есть в пару»!

Веселились все, кроме княжича. Он уже устал стоять и смотреть на знакомое с детских лет крыльцо. Хотелось побыстрее объявить о своем выборе и вернуться в свои комнаты – чтобы спрятаться от суеты и шума, подумать.

Монах-священник, что выслушал исповедь княжича и благословил его свататься, шепнул будущему правителю Тулеи, что выбор его верный, и брак сей принесет благоденствие княжеству и мир княжьей семье. Но будет ли этот брак счастьем для него самого? Ох, как знать!

Между тем шутки-прибаутки закончились. Княгиня, как опытная сваха, заявила князю, что в тереме ее полно голубиц-красных девиц, и, которая ему нужна, она не знает.

– Так выведи, матушка, девиц по одной. Сокол наш и выберет себе голубицу, – заворковал князь.

– Заплачут мои голубицы, – притопнула княгиня, – вот коли каждой сокол найдется, так выведу!