Снег, война и Новый год

Глава 4. Глухота вредит купанию

После снежного дома с камином и картинками на улице ужас как холодно.

– Слух, Аленка! А у вас снег идет? – ни с того ни с сего спрашивает Ари.

– Идет, – говорю и удивляюсь. Не то, чтобы у нас снега не было. Но этот . У нас уже вторую неделю метет.

– Это у вас Летние шалят. Проникли в ваш мир и шалят там.

Тут я вспомнила, что шеф в последние дни хмурый ходил. Может Летних гонял как раз?

Идем мы с Ари, в снег проваливаемся. Справа – деревья ледяные и снег, а слева – снег без деревьев. Ну и с неба тоже сыплет снег. Весело. Я отродясь столько снега не видела! Ноги гудят от усталости, в ботиках хлюпает. Лицо все мокрое. Куртка из меха чебурашки промокла, на плечи давит. Мама, роди меня обратно! Я больше не могу.

– Ари, – кричу, – я все!

Рогатенький друг мой остановился и посмотрел на меня. Я, наверное, очень жалко выглядела, потому, что он вздохнул тяжело и сказал:

– Ты еще немного сможешь пройти? Там пещерка есть небольшая. Остановимся, перекусим и отдохнем.

Я головой закивала. Помпон мой уже не болтался. Он замерз. Как мы до пещеры дошли – не помню.

Пещера оказалась просторной и ледяной. Честно, там стены изо льда были синего. Красиво. Ари быстро прошуршал и зажег огонь. Я вот этого не понимаю. Откуда у них огонь? Ведь в теории, они должны адаптироваться к холоду. Вон у рогательного шерстка какая. Мягенькая! На руках и лице. Дальше не знаю, он в одежде же.

– Слушай, Аленка! Хочешь согреться и помыться? – спрашивает.

Я на него смотрю, как на полоумного. Что-то меня в последнее время одни сумасшедшие окружают.

– Нуу… – тяну. А что вы бы на моем месте сказали?

Ари заржал. Как слон, или лось.

– Тут, в пещере есть горячие источники. Помыться можно. Ты только так глазами больше не делай. Смешно же.

Про источники я не поверила. Думала – прикалывается. Пошла проверить. Ан, нет! Правда! Ух ты! Представьте себе: ванна изо льда, а внутри вода горячая! И лед не тает. И пар кругом белый. Красота. Я даже зажмурилась от восторга. И вода эта еще и пахнет здорово. Карамельками. Ари мне кричал что-то, но я не услышала. Разделась быстро и бультых.

Лежу, балдею. Какой же кайф! А перед глазами опять снежинки замелькали и веки такие тяжелые!

И тут же Дмитрий Андреевич меня обнимать начал. Так не скромно. По груди гладит, по животу. Шею целует. Вот рука по бедру моему скользит. А чего-то голая перед ним. И он тоже. Ох! Какой он красивый: плечи широкие, мышцы гладкие, Мммм, сейчас его оближу. Всего! Как приятно. Кажется, я стонать стала. И проснулась.

Передо мной стоял голый мужчина. Блондин (не люблю блондинов) с широкими плечами и каким-то льдистым взглядом. Первый раз вижу. Что?

– Что вы тут делаете? Да еще голый? – ору и понимаю, что сама-то я тоже без одежды.

А мужик смеяться стал. Не понравился его смех мне. Противный какой-то как сухой лед.

– Ты так призывно стонала! Розовенькая, маленькая! Мммм. Раз себя не предлагала, то зачем плескалась тут?

Я поежилась! Ну, вот что такое? Почему я всегда в такие дурацкие положения попадаю. Шары взяла в руки – разбила! Шеф поцеловал – так потом его спасать надо. В ванну залезла и тут беда. Я даже зарычала.

– Мммм, какой звук! Сладенькая девочка!

И этот голый мужик ко мне подплывает. Близко-близко. И руки свои белые и противные ко мне тянет. Я девушка честная (ну почти всегда. Один раз шоколадку в магазине стащила, но не специально – забыла заплатить. Потом вернулась. Говорю же, что честная я!) и как самая честная девушка, заорала:

– Грабли убрал, урод! Куда тянешься! Не для тебя маму такую красавицу родила.

А мужик на меня озадаченно смотрит и пальцем губу свою нижнюю теребит.

– А для кого? – спрашивает.

Я не задумываясь ляпнула:

– Для шефа! Для кого же еще.

Мужик скривился, а мне так приятно стало. Может, правда, меня мама для Дмитрия Андреевича родила. Специально! М?

Мужик отплыл, а я пошла вылазить. Ступенек тут не было. Я животом ко льду прижалась и ногу на бортик закинула. Живот сразу замерз. Представляю, как со стороны выгляжу. Мужик тоже оценил – задышал тяжелее. Но фигу ему, а не сочное молодое тело (правильнее было бы сказать худосочное, но скромность сейчас не в моде).

Гордо повернулась к нему спиной и стала одеваться. Фу! Вещи мокрые и грязные.

За спиной тишина. Вот и славненько!

Злой Ари ждал меня у выхода.

– Аленка, ты что! Глухая? Я ору, ору, а ты купаться пошла.

Грустно качаю головой. Глухая, еще какая.

– А что ты кричал?

– Да Летний приперся. Они наглые, меня даже слушать не стал. Он тебя обидел да?

– Куда ему? Не смог. Меня обижать вредно для здоровья.

Тут у входа нарисовался Летний, собственной персоной и в одежде. Я нос кверху и отвернулась.

– Прости, человечка! Не хотел обидеть. Я же серьезно. – усмехается, а я нос еще выше задрала. Тут он что-то пропел. Тоненьким-тоненьким голоском, как льдинка тонким и мне на минутку жарко стало. И пар от меня повалил.

– Ой, – говорю.

– Не благодари. Зачем мыться, если потом грязную одежду натягивать.

Ох! Моя одежда чистая! Честно, вот как будто из машинки стиральной. Чистая и сухая. Здорово! Тоже так хочу!