Снеговик

Харри так и не понял по голосу, волнуется Матиас или нет. Снова послышалась музыка.

— Спасибо, — сказал Харри. — Я быстро, ты только дождись меня.

— Хорошо, — ответил Матиас. — Слушай, Харри…

— Да? — Харри глубоко вдохнул.

— Ты что, знаешь мой адрес?

— Ну да. Мне Ракель дала.

Харри выругался про себя: ну почему он не сказал, что узнал адрес в справочной? В этом нет ничего особенного.

— Вот как? — удивился Матиас.

— Да.

— Ладно, — согласился Матиас, — заходи, я оставлю дверь открытой.

Харри выключил трубку и в задумчивости уставился на нее. Он не сумел бы дать рационального объяснения этому чувству, но почему-то ему казалось, что времени практически не осталось — он должен бежать со всех ног, должен успеть до наступления темноты. Фантазия, как видно, разыгралась, опять его преследует детский страх, будто вокруг уже стемнело, а он никак не может найти дорогу к бабушкиному дому.

Харри набрал еще один номер.

— Да. — Голос у Хагена был бесцветный, безжизненный.

Голос человека, подписавшего капитуляцию, подумал Харри.

— Бросайте свои бумажки, — сказал Харри. — Звоните всем дежурным полицейским, мне требуется подкрепление. Берем подозреваемого в убийстве, улица Осенгата, двенадцать, в районе Торсхов.

— Харри…

— Слушайте: останки Сильвии Оттерсен лежат в морге Института анатомии. Снеговик — не Катрина. Понимаете?

Пауза.

— Нет, — прямодушно ответил Хаген.

— Снеговик — сотрудник этого института, Матиас Лунн-Хельгесен.

— Лунн-Хельгесен? Вот черт! Это ведь тот, который…

— Да, тот врач, что оказал большую помощь в разработке Идара Ветлесена.

Голос Хагена повеселел:

— Дежурные полицейские, разумеется, поинтересуются, вооружен ли он.

— Насколько нам известно, — поделился Харри, — он убил десять _или двенадцать человек и ни разу огнестрельного оружия не использовал.

Сарказм Харри дошел до Хагена не сразу.

— Я перезвоню, — бросил он.

Харри нажал кнопку «отбой» и, вертя в замке ключ зажигания, другой рукой принялся набирать Магнуса Скарре.

Магнус и двигатель отозвались синхронно.

— Ты все еще в районе Трюванн? — спросил Харри.

— Да, а что? — ответил Скарре.

— Хватай всех, кто есть под рукой, и бегом в машину. Притормози на перекрестке Осенгата и Фуктс. Едем брать мерзавца.

— Ах, мать твою!.. Это то, о чем я думаю, или…

— Да, — отрезал Харри.

Он так втопил газ, что покрышки взвизгнули на асфальте.

Харри вспомнил Юнаса. По какой-то непонятной причине — именно Юнаса.

Один из шести патрульных автомобилей, которые затребовал Харри, связавшись с управлением, уже стоял у перекрестка на Осенгата. Харри подъехал со стороны Стурусиден. Свернул на тротуар, выскочил из машины, подбежал к патрульным и в приспущенное окно попросил рацию.

— Выключи пока, — бросил Харри, показав на мигалку. Нажал на кнопку вызова и приказал всем патрульным машинам выключить сирены заранее.

Через четыре минуты все шесть патрульных автомобилей подъехали к перекрестку. Полицейские, среди которых были Скарре и Ула Ли из убойного отдела, собрались вокруг машины, где у открытой дверцы сидел Харри с картой города в руках и давал указания:

— Ли, возьми три машины и отрежь возможные пути к бегству. Вот тут, тут и тут.

Ли наклонилась над картой и кивнула.

Харри повернулся к Скарре:

— Что вахтер?

Скарре показал телефон:

— Как раз с ним говорю. Он уже идет к главному входу с ключами.

— О’кей. Возьмешь шестерых и расставишь их по подъезду, на черной лестнице и, если возможно, на крыше. Еще добудь мне машину прикрытия. «Дельта» приедет?

— Уже.

Двое полицейских, похожих друг на друга как две капли воды, доложили, что «Дельта» прислала группу захвата, специально обученную на случай подобных ситуаций.

— Вы мне будете нужны прямо перед подъездом. Все вооружены?

Полицейские кивнули. Некоторые держали автоматы MP-5, отлично зарекомендовавшие себя при освобождении заложников, у остальных были только табельные револьверы. «Бюджет — прежде всего», — разъяснил как-то раз комиссар полиции.

— Вахтер сказал, что Лунн-Хельгесен живет на третьем этаже, — сообщил Скарре, убирая мобильный в карман. — Там по одной квартире на этаже. Выходов на крышу нет. Чтобы попасть на черную лестницу, надо подняться на четвертый этаж и пройти через закрытый холл.

— Хорошо, — сказал Харри. — Пошли двоих на черную лестницу, пусть ждут в холле.

Харри посадил к себе в машину двух полицейских в форме. Один постарше, другой — прыщавый юнец. Оба как-то работали со Скарре. Он повел машину не на улицу Осенгата, 12, а переехал на другую сторону и загнал ее во двор напротив.

Два мальчугана огромными, блестящими от любопытства глазами рассматривали вооруженных полицейских, пока Харри объяснял их отцу, для чего полиции требуется ненадолго войти в их квартиру. Харри прошел в гостиную, отодвинул диван от окна и внимательно всмотрелся в квартиру напротив.

— В гостиной свет! — крикнул он.

— Там кто-то сидит, — заметил полицейский, тот, что постарше.

— Я слышал, что после пятидесяти зрение ухудшается на тридцать процентов, — ответил Харри.

— У меня отличное зрение. Вон там, в большом кресле, которое стоит к нам спиной. Можно разглядеть часть затылка и руки на подлокотниках.