Снежная Дева

— Придумай же что-нибудь, принцесса-льдинка… То есть, извини, Снежная королева, — Бестия, неожиданно появившаяся на месте Ралианы, звонко рассмеялась. — Или Снежная Дева? Да, это тебе подходит больше. Ведь ты так и осталась девственницей. Твой принц потоскует по тебе, поубивается, а потом всё равно найдёт себе девушку. Жизнь продолжается… Не сердись, я не хотела тебя обидеть. Придумай что-нибудь, принцесса-льдинка. Ты же всегда находишь выход из положения.

— Как ты здесь оказалась? — спросила Илана. И проснулась.

Она не знала, сколько проспала, но чувствовала себя гораздо лучше — наверное, потому, что магия этого места, находящегося вне пространства и времени, защищала её плоть от разрушения. Тело её ещё сохранило некоторые свойства обычной живой плоти, но физической боли она больше не чувствовала. Она предпочла бы не чувствовать другой боли — той, что вспыхивала, стоило ей подумать о Гае или ещё о ком-нибудь из тех, кто остался там… Или хотя бы вспомнить свежий запах хвои и талых вод, царивший сейчас в западных лесах. В Айсхаране начиналась весна, и Снежной Деве там места не было.

"Ты не можешь просто выйти из этого сада, но этот храм твой. Ты не можешь открыть врата в реальность, зато можешь совершать другие и очень интересные путешествия. Так поспеши же, пока не погрузилась в долгий сон…"

Кто это сказал? Илана огляделась. Покрытые, словно изморозью, серебристыми узорами стены храма слегка светились, в двух огромных — почти от пола до потолка — окнах виднелась бело-голубая роща, а в третье как будто бы заглядывала красивая беловолосая девушка с голубоватой кожей и огромными сумеречно-синими глазами. Она просто завораживала, пугала своей странной, неземной красотой. Снежная Дева. Айслинд. Та, которую когда-то звали Иланой Стивенс. Изображение замерцало, помутнело и исчезло, а через минуту в зеркале появилась Ралиана. Выходит, это она только что говорила?

"Ты можешь говорить с любой из нас".

Ралиана улыбалась, но губы её оставались неподвижными. Голос звучал у Иланы в голове. Она шагнула к зеркалу, а когда захотела прикоснуться к нему, её пальцы погрузились в пустоту. А за окном храма был уже не поросший лилиями холм и не гимеловый сад, а весенний лес.

"Айслинд может говорить с любым из своих воплощений, но только одна из нас способна изменить судьбу Айслинд, — шепнул голос. — Я, Ралиана Сельхенвурд, могла проникнуть в память своих сестёр, но не в их миры. И другие мои сёстры тоже. Каждая из нас жила на своём островке реальности. И каждая покидала его, дабы спасти свою сущность в этой обители вне пространства и времени, в этом зачарованном саду. Твоя реальность закрыта для тебя, но то, что уже было, больше не подчиняется законам реальности. Пути туда открыты, но не для всех. Ни одна из нас не смогла по ним пройти, не смогла открыть врата на те острова, которых уже нет. Прошлое не изменишь, но в нём можно найти подсказку…"

Илана шагнула за пределы исчезнувшей прозрачной стены и оказалась в лесу, но Ралианы там уже не было.

Да и лес был ненастоящим. Илана не чувствовала запахов и не ощущала ветра, от которого качались ветви деревьев. Она оказалась в призрачном лесу и шла по нему, словно парила в безвоздушном пространстве. Она оказалась в мире Ралианы. Она стала ею. И хотя она видела своё (Ралианы) отражение в ближайшем озере, на самом деле её тут не было, ибо само это место давно уже стало другим.

И всё же Илана узнала его. На берегу озера росли тонкие, гибкие деревья, чьи покрытые золотистой хвоёй ветви почти касались воды. Справа, метрах в пятидесяти отсюда, нежно розовели на солнце пещеры, в которых били тёплые источники. Из-за них температура воды в этом озере даже в морозы не опускалась ниже двадцати пяти градусов. Почему-то в тёплое время года вода в источниках становилась гораздо холоднее, чем зимой, что очень всех радовало, ведь иначе озеро превратилось бы в кипящий котёл. Тут бы и купаться было невозможно, и рыба не смогла бы жить…. Илана вдруг подумала о том, что прежде она этого не знала. Она не знала, что летом вода в источниках остывает. Это знала Ралиана, в память которой она сейчас проникла так же, как и в её мир.