Снежная девочка

Пол протянул мне досье. Это был один и тот же человек. Обычный мужчина, если рассматривать фотографию. Но трудно судить о таком по внешнему виду. Он производил впечатление хорошего отца, не казался опасным и не имел истории жестокого обращения с детьми. Но все написанное не имело значения. Такие люди хорошо скрываются. Это их главное умение. Среди них есть судьи, врачи, полицейские, учителя и священники, и их фасад настолько безупречен, что не вызывает ни малейшего подозрения, пока их не поймают с поличным. И даже если поймают, их нормальность обескураживала на допросах. Все это было просто омерзительно.

– Какие-то дополнительные сведения?

– Не по закону Меган. В этой комнате можно ознакомиться только с кратким содержанием дела и приговором, то есть с тем, что будет доступно в цифровом формате.

– А ты не можешь раздобыть полное досье?

– Боюсь, нет. Это закрытая информация, доступная только адвокату и… ну, в общем, государству.

– Ладно.

– Тебе нужно что-то еще?

– Побыть в одиночестве, – бросила я с натянутой улыбкой. Мои слова застали Пола врасплох. Я ощутила укол вины. Его присутствие меня немного напрягало, и я перегнула палку. Он уже выходил из комнаты с недовольным видом, когда я крикнула:

– Большое спасибо, Пол. Прости.

Его губы дернулись, и он исчез в коридоре, оставив меня одну. В окружении горы коробок я чувствовала себя ужасно.

Я вернулась к досье девяностых годов. Закончив перебирать содержимое коробок, я переставляла их на другую сторону стола. Потом они вернутся на свои обычные места и будут и дальше собирать пыль на полках. Здесь были досье жестоких насильников, тех, кто мастурбировал на публике, худших преступников, но всех их объединяло одно: это были мужчины всех социальных слоев и любых национальностей. Я очень устала и уже собиралась закончить и вернуться на следующий день, когда в голове вспышкой пронесся образ самой темной ночи в моей жизни. Лицо на снимке нельзя было ни с кем спутать. Это было единственное неизгладимое воспоминание о тех минутах. Передо мной лежало досье одного из мужчин, изнасиловавших меня в прошлом году.

Глава 21

Удивительно, как бежит время, когда ты хочешь, чтобы оно замерло, и как медленно оно тянется, когда тебе нужно, чтобы оно ускорилось.

1998

Следующие десять часов пролетели как один миг. Каждая минута без Киры ощущалась острой иглой в сердцах родителей; было двенадцать часов следующего дня, и они с потерянным видом сидели в гостиной в присутствии нескольких полицейских на случай, если кто-то позвонит и потребует выкуп.

– В настоящее время мы допрашиваем всех жильцов и арендодателей дома 225 по 35-й улице, где была найдена одежда Киры, – сообщил агент Миллер, как только приехал на следующее утро. – Мы также опрашиваем заведения в округе и запросили копии записей с ближайших камер наблюдения. К счастью, на предприятиях, вокзалах и в общественных зданиях Манхэттена расположено более трех тысяч камер наблюдения. Если человек, у которого находится ваша дочь, прошел мимо одной из них, мы найдем ее.

Речь звучала гладко, но реальность была не такой радужной.

Большинство камер в 1998 году функционировали как небольшая замкнутая система, записывая и перезаписывая видео на одну и ту же кассету, и в лучшем случае один цикл записи длился от шести до восьми часов. То есть это были камеры для наблюдения в режиме реального времени с целью предотвращения краж и вандализма. Система редко использовалась для поиска преступников, но агент Миллер предпочитал держать эту информацию при себе, не желая признавать, что они блуждали в потемках. В любом случае это был дополнительный инструмент, а не основа расследования.

Следствие также сосредоточилось на поиске одной из немногочисленных свидетельниц исчезновения – актрисы, нанятой для раздачи воздушных шаров детям в конце парада. ФБР связалось с универмагом «Мэйсис», и его руководство дало доступ ко всем архивам, камерам наблюдения, контрактам, а также выразило готовность приложить все усилия, чтобы отыскать компанию, ответственную за наем персонала и, в частности, девушки в костюме Мэри Поппинс.

После четырех часов дня в офис ФБР в Нижнем Манхэттене вошла молодая хрупкая девушка, готовая дать показания агентам.

Но и это заявление не смогло пролить свет на случившееся или стать поворотным пунктом в расследовании. Согласно показаниям актрисы, она видела девочку – ее она опознала по выданной фотографии – улыбающейся и с отцом. Затем произошла небольшая суматоха, и вскоре отец вернулся, отчаянно расспрашивая всех про свою дочь. Чуть позже актриса, как и несколько людей в толпе, присоединилась к крикам, но после этого она больше ничего не видела. У нее сняли отпечатки пальцев и разрешили отправиться домой. Ее версия полностью совпала с версией Аарона, который в то время вместе с группой волонтеров, соседей и коллег расклеивал по центру Нью-Йорка плакаты с фотографией своей дочери.