Снежная слепота

Она все еще была расстроена его решением переехать на север, бросить ее, ничего заранее не объяснив и не посоветовавшись с ней. С той женщиной, с которой он собирался разделить свою судьбу. Ей казалось, что она нашла мужчину, которого смогла полюбить и с которым, возможно, она проведет остаток своей жизни, — и вот тут-то он и укатил в Сиглуфьордюр. А она осталась одна в его квартире, имея в качестве компаньонов только книги.

Кристина не могла заставить себя поехать с ним в первые выходные; слезливое прощание и долгое возвращение на юг было бы слишком невыносимым.

Как мог он уехать и оставить ее одну?

Эти мысли бродили в ее голове днем и ночью, и она с трудом брала в руки книгу. Такого с ней раньше никогда не бывало. Она должна быть любимой. Это для нее самое главное.

Потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться — и определить свои дальнейшие действия. Ей было трудно говорить с ним по телефону — это напоминало ей о том, как он далеко и какой завораживающий у него голос, напоминало о том, что она не может прикоснуться к нему, поцеловать его, ощутить тепло его рук.

Вскоре после того как он уехал, ее отец потерял работу, а через короткое время та же участь постигла и маму. Все пошло наперекосяк. Ей хотелось позвонить Ари и расплакаться…

Потом подошло Рождество — и он снова ее подвел. Обещал приехать на Рождество. Она предвкушала этот праздник с детской радостью и нетерпением, и вот тут он сообщил ей, что на Рождество ему придется поработать.

Она потеряла дар речи от разочарования, положила трубку после беглого прощания и заплакала.

Так много она не плакала с тех пор, как была маленькой девочкой.

Его отсутствие причиняло ей почти физическую боль. Кристина проклинала свою гордость, свою неспособность выразить собственные чувства. Рассказать о своей любви, о своей искренней потребности в нем.

Она горько сожалела, что не позвонила ему в канун Рождества, но она была так зла на него, ее душили гнев и обида, и она едва могла контролировать себя.

Постепенно она восстановила душевное равновесие, и теперь пришло время все исправить. Ей казалось, что они добились определенного прогресса, хотя звонков стало совсем немного. Им обоим требовалось время, и Ари Тору нужно понять, что она никогда не выказывает много эмоций и что иногда она действительно слишком занята, чтобы говорить. Но теперь она сделала гигантский шаг вперед, пытаясь спасти их отношения, их будущее. Она подала заявку на летнюю работу в больнице в Акюрейри, это достаточно близко, чтобы добраться до нее из Сиглуфьордюра. Ей предложили работу, а также возможность пройти там последний год обучения. У Кристины не было времени для долгих раздумий. В субботу она пыталась позвонить Ари на мобильный телефон, но, похоже, тот был выключен. Поэтому она решилась и приняла предложение, отклонив аналогичное предложение Национальной больницы в Рейкьявике — место, которое тут же кто-то занял, так что назад пути не было.

Она уже предвкушала, как будет жить на два дома: в Сиглуфьордюре и Акюрейри, ездить из города в город, если представится такая возможность, — чтобы быть рядом с Ари.

В этот поздний субботний вечер раздался телефонный звонок. Номера она не знала. Тем не менее на линии был Ари.

Наконец-то она могла сообщить ему хорошие новости.

Эпилог

Весна

Томас смотрел на поднимавшийся туман над фьордом, было раннее утро, и город все еще спал. Дни становились длиннее, напоминая, что лето уже близко. Зимой Сиглуфьордюр бывал холодным и мрачным, но летом здесь было значительно теплее, чем в Рейкьявике и на юго-западе.

Карл уехал из города. Несмотря на все усилия, Томасу не удалось предъявить ему никаких обвинений, поэтому тот и дальше мог творить свои бесчинства в других местах, но Сиглуфьордюр был для него закрыт навсегда. Линда проиграла битву за жизнь, она скончалась, не приходя в сознание, и надежда обвинить Карла в домашнем насилии не оправдалась.

Карл не стал подавать жалобу на Ари, и для парня все обошлось. Томас его полюбил, хотя Ари был вспыльчив и импульсивен, однако обладал ясным умом и обостренным чувством справедливости, что имело значение. Ари, конечно, мало говорил о своей личной жизни, но Томас знал, что тот расстался со своей девушкой из Рейкьявика. После разрыва он выглядел несчастным и одиноким. Томас надеялся, что теплые летние дни поднимут ему настроение.

Томас был убежден, что именно Хлинюр, а не Ари, сливал информацию в прессу. По прошествии нескольких недель Хлинюр казался все менее сосредоточенным на работе. Что-то явно его беспокоило, но Томас не знал, что именно. Кроме того, в некотором роде он был даже рад, что информация о Карле просочилась в прессу, но при этом Анна и ее отношения с Карлом не были затронуты. Если за этим стоял Хлинюр, то он, по крайней мере, сохранил еще некоторые представления о морали.

Томас остановился, наблюдая, как фьорд и горы постепенно оживают в лучах солнца.

День будет прекрасный.

Жена Томаса решила перебраться в Рейкьявик, чтобы продолжить там учебу. Он не собирался ехать за ней, по крайней мере теперь.