Снежные псы

Появился изрядно помятый Тытырин. Он морщился и прижимал к груди бумаги со своим паскудным славяноготическим пасквилем.

– Опять же к вопросу о бычках… – сказал я. – Тытырин, дай нам сардин. Две банки. И побыстрее!

– Сардин больше нет, – тут же сообщил прозайка.

– А что есть?

– Частик в томате, – буркнул Тытырин. – Бычки в томате.

– Тащи бычков. Две банки.

– Но мне для написания…

– Тащи! – показал я Тытырину кулак. – И фасоль не забудь.

Тытырин принес две банки бычков и две банки фасоли. Все в томате.

– Можешь быть свободен, – сказал я. – Иди, проверь посты.

– Какие посты? – не понял прозайка.

Но я только отмахнулся. Сочинитель удалился.

– Деликатесы из реального мира, – пожонглировал я банками. – Бычки – японская кухня, фасоль – мексиканская. Смею пригласить вас на романтический ужин.

– Спасибо. – Ариэлль снова потрогала подбородок.

Что-то ей в своем подбородке определенно не нравилось.

Я тем временем вытянул ножик и срубил с банок крышки. Бычки в томате предложил в холодном виде, а фасоль поставил на угли разогреваться.

Ариэлль достала деревянную ложку, у меня была ложка серебряная.

– Угощайтесь, – предложил я.

И мы принялись угощаться.

Я не ел бычков в томате уже… ну да, с момента обретения памяти я ничего не помнил про бычков. На вкус они были как маринованные в томате карандаши, впрочем, вполне съедобные.

А Ариэлль бычки, видимо, нравились. Мне показалось, что она их даже смаковала. Бедная девочка.

– Вкуснота! – Ариэлль блаженно жмурилась. – Сто лет такого не пробовала! Где взяли?

– Гуманитарная помощь, – ответствовал я. – Стратегические запасы…

– А тушенки нет? – вдруг спросила Ариэлль.

– Тушенка есть, но не с собой.

– Жаль… У нас вообще одна вегетарианская пища, от нее устаешь.

Ариэлль расправилась с бычками и вопросительно уставилась на фасоль.

– Фасоль на самом деле мексиканская, – сказал я.

Достал банку с углей, протянул ее Ариэлль.

Фасоль ей тоже понравилась. Ну и мне понравилась тоже. Фасоль. Острая такая и чрезвычайно питательная. Вот такой у нас получился романтический ужин… то есть завтрак… трудно понять, что именно.

– Ваш спутник, который с прической, с бумагами. Он кто? – спросила Ариэлль. – Викинг? Я здесь викингов раньше не видела.

– Ну да, викинг, – согласился я. – Викинг пера и чернил, талантливый человек. Без преувеличения могу сказать – Толстой наших дней. Разумеется, Лев.

И снова интерес – девушки всегда интересуются всякими литераторами:

– А что он тут делает?

– Тут он по весьма серьезному делу – пишет новый эпический роман-притчу, в котором собирается отразить все наши здешние приключения.

– Да?

– Угу. А все действующие лица будут под вымышленными именами. Древнегреческими по большей части. Вот я буду…

Тут я немного стормознул и едва-едва не сказал, что меня зовут Говен, но, к счастью, вовремя остановился.

– Вот я буду каким-нибудь Ахиллесом, ну, или Гектором на худой конец. Нет, все-таки Ахиллесом. А вы Еленой…

– Какой Еленой?

– Прекрасной, разумеется.

Ариэлль смутилась. Тупой и бронебойный комплимент – самый верный. Какой я, однако, кавалер – сначала искусил бычками в томатном соусе, потом светская беседа, потом противотанковый комплимент. И все. Дама готова за мной идти в Шушенское или, возможно, в Тобольск, и даже, может быть, в Вилюйск, в Минусинск.

– Легко говорить правду в глаза, – сказал я. – Легко.

А Ариэлль снова потрогала себя за подбородок, так что я даже не удержался и тоже посмотрел. Ничего, подбородок как подбородок. Наверное, раньше прыщи там были, вот и комплексует. И в эльфы, наверное, из-за прыщей пошла. Вот жизнь – человек становится эльфом, потому, что его одолевают прыщи…

– Вы хорошо стреляете. – Ариэлль кивнула на револьверы, перевела стрелки.

– Зачем мы все время на «вы»? – спросил я. – Давайте перейдем на «ты»?

– Давайте, – согласилась Ариэлль.

– Вот и прекрасно. Надеюсь, я не очень тебя ушиб своим выстрелом?

– Нет. Не очень.

Не знаю, чего меня вдруг пробило на любезности. Обычно я строг, обычно я брутален. Следую завету Дрейка Пыжъюрова, фронтмэна великих «Анаболиков», контринтеллигента и оригинального философа, который в своей классической балладе «Нагайка Симоны Бо» пел: «А когда она попросит чипсы и в солярий, ты скажи ей: «Не, подруга, лопай ампулярий». Вечный совет.

А я чего-то как-то… Короче, бычков в томате предложил. Но получилось неплохо. Кажется, я произвел на девушку впечатление с помощью бычков в томате. Наверное, рекорд. Надо рассказать об этом Тытырину, пусть напишет новеллу «Любовь и бычки в томате». Хотя нет, этому марателю ничего нельзя рассказывать. А то действительно напишет.

– А куда вы идете с этим писателем? – спросила Ариэлль.

– С чего ты…

– Пишущая машинка, – опередила меня Ариэлль и закашлялась.

А я ее даже по спине постучал. Супермен и джентльмен. Болеет, наверное, надо лечить отваром лакричника.

– Туда, – махнул неопределенно в сумерки. – В Деспотат.

– Зачем? – насторожилась Ариэлль, так что я сразу понял, что она со своей когортой тоже идет в Деспотат. И, судя по напряженности в голосе, отнюдь не с экскурсионными целями.

– Надо нам, – сказал я.