Снежные цветы

— А что тебя не устраивает?

— Стража тамошняя меня не устраивает, — огрызнулся Алланир.

— Вся стража, спорить могу, на площади.

— А если нет?

Я слушала эту перепалку, устало прикрыв глаза, и жалела, что весь день проторчала в саду, вместо того, чтобы поспать. Правда сомневалась, что после всего случившегося смогла бы заснуть, если бы и попыталась.

— Возвращаясь из храма, я кошелёк там обронил, — зло прошипел в ответ Иреас. — Будь уверен, как раз сейчас они пропивают его содержимое.

— Ты тогда сразу подсчитай, сколько всего я тебе должен, — усмехнулся Алланир.

— Да уж не надейся, тебе ничего не забуду!

— О, в твоих ко мне нежных чувствах сомневаться не приходится…

Честное слово, мне даже интересно стало, почему эти двое так любят друг друга. И мелькнула мысль, что именно сейчас самый лучший момент этим поинтересоваться. Во-первых, застану врасплох. Во-вторых, поскольку они оба вместе, ни у одного не будет возможности навязать свою правду.

Мужчины, и верно, вопросу смутились. Алланир пробормотал что-то невнятное о давних клановых разногласиях. Иреас тоже попытался отделаться общими словами, но я не пожелала сдаться, удовлетворившись пустыми отговорками.

— Хорошо, — буркнул Алланир, поняв, что я не отстану. — Между нами лично никогда и ничего не случалось. Такого, во всяком случае, чтобы вызвать взаимную неприязнь. Но Иреас связан клятвой служения с Рэймоном, а вот с ним у меня вышла размолвка. Давно. И, в общем-то, пустяковая.

— Ничего себе пустяковая! — возмутился Иреас.

— Разумеется, пустяковая! Спорить могу, он даже уже и не помнит, как звали ту девицу!

Я невольно хихикнула. Разумеется, из-за чего еще можно поссориться с этим типом, если не из-за девушки? Может, там любовь всей жизни погибла, а ему всё пустяки. Одной девицей больше, одной меньше…

— Причём тут девица?! — окончательно разозлился Иреас. — Ты его оскорбил!

— Я тебя умоляю! — почти взвыл Алланир. — Это была дурацкая мальчишеская драка! Мне четырнадцать было, а ему вообще только двенадцать. Как можно быть до такой степени помешанным на правилах и собственной правильности?! Ну, ляпнул по глупости, ну, расквасили друг дружке носы и забыли бы!

— Ты забыл, что ты ляпнул, — прошипел Иреас.

Я притихла, напряжённо ожидая, чем закончится спровоцированная мной разборка. В глубине души не могла не согласиться с Алланиром — как можно много лет носиться с детской обидой?

— Разве это была неправда? — пугающе тихо спросил некромант.

Мы выехали на тот самый мост. Стражи на месте в самом деле не оказалось, на двери будки висел впечатляющих размеров замок. Внизу тихо журчала вода, а далеко впереди виднелось большое, слабо освещённое здание. Наверное, тот самый храм, в который мы направлялись.

— Разве дело в этом? Есть вещи, за которые убивают, Освир. И ты должен понимать, что тогда заслужил смерти.

От тона Иреаса у меня мороз продрал по коже. Даже не понимая, о чём идёт разговор, я прониклась его совершенной серьёзностью. И теперь жалела, что заставила мужчин его начать. Страшно было представлять, чем он может закончиться.

— Да, — почти тем же тоном отозвался Алланир. — Как и то, что последние двадцать лет живу из милости. Но знаешь, что? Тогда я сказал правду, и ничуть об этом не жалею. Рэймону следовало не оскорбляться, а задуматься над моими словами.

К счастью, храм был уже близко, и на этом пугающий разговор закончился. Так ничего и не узнала, ну и пускай. Есть на свете вещи, которых лучше не знать — дольше проживёшь.

* * *

Возле крыльца протекал небольшой ручеёк. Спросив на всякий случай, можно ли это здесь делать, я вымыла руки, умылась и кое-как привела себя в порядок. Пышной свадьбы не хотелось, но это же не значит, что перед алтарём нужно обязательно стоять чумазой.

— Идём, — вздохнула я, последний раз поглядев на своё отражение в воде.

— Ты как на похороны собираешься, — невесело усмехнулся Алланир. — Неужели всё так ужасно?

— Нет, хуже, чем ужасно, — неожиданно сама для себя огрызнулась я. — Идём уже, чего тянуть?

— Если ты не хочешь…

— Ой, да в бездну! — от усталости, всех последних страхов, вдруг разом навалившихся на меня, раздражения и неизвестно чего ещё я уже слабо соображала, что вообще говорю и делаю. — Я разве сказала, что не хочу? Может, это ещё ты не хочешь!

Слёзы хлынули по щекам ручьями. Я, грязная, растрёпанная, благоухающая какой-то подвальной гадостью, стою у крыльца храма и собираюсь сделать один из самых ответственных в жизни шагов — выйти замуж. За того, кого не люблю, и кто не любит меня, а только хочет неизвестным мне образом использовать для достижения непонятных мне целей. А незадолго до этого меня держал за руку умирающий, умоляя о помощи. А я, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, мило поулыбалась его вероятной убийце, и теперь вот стою здесь и собираюсь… Господь Вседержитель, ну как же так?!

— Айли…

Тёплые руки обняли меня за плечи, прижали к груди, к рубашке, пахнущей чем-то свежим и прохладным. И начали медленно гладить по волосам и по спине, пытаясь успокоить.

— Айли, не плачь. Всё будет хорошо, милая, я тебе обещаю.