Снежный Август

— Мы научились управлять гравитационной волной! Я покажу вам свои старые вычисления!!! Сильнейшим волевым напряжением можно создать вокруг себя изолированное гравитационное поле и этим полем управлять! Совершеннейшая чер-тов-щи-на!

За ним из вагона вылез мужчина в сером костюме и самодовольно сказал:

— Подумаешь, я и без вычислений могу этот вагон на Луну забросить!

Затем вышел проводник с фонарем и стал по стойке «смирно» перед этими двумя.

В окнах мелькали пассажиры. Они кричали:

— Он опять нас отделил! Где наш поезд?

Из здания вокзала с криком выбежал дежурный по отправлению. Радио просипело:

— Откуда там вагон? Через три минуты московский скорый!!!

Милиционер все понял — то есть он не понял, откуда взялся здесь вагон «Черноморца», когда сам «Черноморец» придет в Жмеринку через полчаса, — но он понял, что вагона здесь не должно быть. Он засвистел и побежал к вагону.

— Это ты здесь вагон поставил?! — кричал дежурный по отправлению на Илью Спиридоновича.

Илья Спиридонович испугался за себя, но еще больше за фокусника, и поэтому ответил:

— Не могу знать!

— Стрелочник! Василий Степаныч! — взывало радио. — Дай маневровый на первый путь!

Илья Спиридонович дернул фокусника за рукав и прошептал:

— Товарищ, уберите вагон на запасной путь… во-он туда…

— Виноват… — ответил фокусник, отвлекаясь от беседы с Виталиком. — Мы тут, кажется, нарушили расписание.

И вагон очутился на запасном пути.

6

Когда их вели в привокзальное отделение милиции, Виталик поправлял фокуснику галстук, а тот Виталику ромбик, и оба ласково произносили приятные на слух слова: «плотность потока», «гравитация» и «очень приятно было познакомиться». Сзади валили свидетели-пассажиры. Танечка объясняла милиционеру, что все это недоразумение, фокусы.

— Так вы говорите, что и на Марс смогли бы слетать? — спрашивал Виталик.

— Марс не Марс, а в Киев, пожалуй, — отвечал фокусник. — А то всю ночь еще трястись.

— О чем они? — удивился лейтенант в отделении.

— Сам не пойму… — ответил постовой. — На них показывают, что они отцепили вагон от «Черноморца».

— Но ведь «Черноморец» еще не прибыл! — опешил лейтенант.

Танечка попыталась что-то объяснить, но Виталик ее перебил:

— Танечка, ты еще ничего не знаешь! Мы еще сами ничего не знаем! Мы срочно летим в Киев. Ты поезжай, а утром мы тебя на вокзале встретим!

Виталик застыл на мгновенье. Потом он исчез. Не стало его.

— Что тут происходит? — спросил лейтенант.

— До свиданья! — прощался фокусник. — Спасибо за компанию, счастливо доехать!

Фокусник застыл на мгновенье. Потом он исчез. Испарился.

— Куда эти двое подевались? — спросил дежурный.

7

И снова Илья Спиридонович стоит на перроне в Жмеринке и думает, думает…

— Это общий вагон? — прерывает его думы старуха с узлами.

— Это, это, — отвечает Илья Спиридонович.

— До Фастова к сыну доеду? — спрашивает старуха.

— Доедешь, доедешь.

Старуха входит в вагон и в испуге шарахается назад; Какой же это общий!?

— Общий, общий, — успокаивает Илья Спиридонович, ведет старуху в отдельное купе и усаживает на мягкий диван.

Потом он опять выходит на перрон и думает, думает, и не знает, верить тому, что он видел, или все ему причудилось? Ну ведь не может человек силой одной лишь мысли мгновенно перелетать из Жмеринки в Киев или на Марс. Или расцеплять железнодорожные вагоны — представить нельзя, чтобы эту железную махину из тринадцати вагонов с локомотивом, проплывающую вдоль перрона, взять и растащить…

— Где уж нам! — шепчет Илья Спиридонович и прыгает на подножку своего общего вагона.

Это самый настоящий общий вагон — таким он уходит из Одессы, только за минуту до отхода превращается в мягкий. Вместо твердых полок появляются диваны, исчезают неудобные боковые места, а купе от коридора отделяют зеркальные бесшумные двери. Пассажиры спят в отличных постелях, а не клюют носом всю мочь напролет, сидя в тесноте и в обиде. После первого испуга они всегда бывают потом приятно удивлены — Илья Спиридонович любит делать такие сюрпризы, но боится, чтобы начальство не узнало, и поэтому за минуту до прибытия в Киев вагон опять становится таким, каким он числится.

Аккуратно заперев наружную дверь, Илья Спиридонович входит в свой общий — мягкий вагон и начинает готовить старухе чай.

— Опять лимонов не завезли! — сердится он. Потом закрывает глаза, поднимает руку и делает ею в воздухе вращательное движение — будто выкручивает лампочку. Не получается. Еще раз. Не получается. Наконец он достает оттуда лимон. Откуда? — да он и сам не знает.

Он кладет ломтик лимона в чай и несет стакан старухе.

— А сколько стоит чай? — пугается старуха.

— Бесплатно, — сердится Илья Спиридонович.

— Билет мне не в тот вагон дали, — бормочет старуха. — Сроду в таком не ездила.

— Вот и едь, — сердится Илья Спиридонович.

— А меня отсюда не выгонют? — опять пугается старуха.

— Что ты, бабка, всего боишься? — говорит Илья Спиридонович. — Езжай себе. Сейчас все вагоны такие.

Он возвращается в свое служебное купе, глядит в окно и думает, как бы все же слетать на Марс.

— Где уж нам! — вздыхает Илья Спиридонович.