Снежный барс (СИ)

— А Виктор слишком занят своими тренировками на «Попрыгунчике». Этот колосс очень близок ему по «характеру». Такой же порхающий, быстрый и иногда совершенно непредсказуемый для окружающих. Мне и не только мне иногда кажется, что мы выбираем те модели. Которые отвечают нашему внутреннему миру.

— С тобой многие бы поспорили. А некоторые, — тут я поневоле улыбнулся, — попробовали бы обвинить в ереси Скульпторов. Ведь те порой действительно считают своих биоколоссов продолжением собственного тела. Не симбионты, но уже нечто близкое.

— И Синдикат…

— В Синдикате всё смешалось воедино, любые подходы, лишь бы они делали тебя сильнее. И это… сама понимаешь, тоже «ересь».

Чуть выделяю последнее слово и понимаю, что Меерштайн осознаёт моё истинное к этому отношение. Мда уж, беседа двух личностей, явно не разделяющих директоратские ценности от слова «совсем». Преданная собственной семьёй, потерявшая одного из близких по причине этого предательства аристократка. Человек вообще чужой в этом мире, неведомым образом перенесшийся из другого времени/реальности. Своеобразное сочетание, зато объединённое кое-чем куда более важным.

— Сегодня пятое декабря…

— Я и без твоего напоминания иногда смотрю в календарь, — отмахнулась Саманта. — Испытание будет тридцатого.

— Времени немного остаётся, но должно хватить.

— Едва-едва. Но если постараться… Как ты, как я, но не Свирский.

— Он тоже делает что может… С учётом его особенностей. А вот ты, тут иное. Как твоя семья, уже заполнила память твоего коммуникатора множеством видео-посланий?

— Мамаша блюёт радужными фонтанами в мою сторону, считая, что это произведёт впечатление. Лицемерная сука!

— Но ты…

— Изображаю, что хочу закончить нашу размолвку, — покривилась Сэм, которой это притворство было просто омерзительно, но вместе с тем она признавала необходимость подобного… на небольшой срок. — Но я всё равно ничего не возьму у той, которая отправила собственного ребёнка на смерть, да ещё обосрала его память тем дерьмом, что льётся из её рта вместо нормальных, человеческих слов. Как же я хочу…

Слегка сжимаю её руку, останавливая слова, которые вроде никто и не может услышать, но всё равно, лучше пусть учится сдержанности. Тем более теперь, пробудив не просто псионику, а ту её базовую основу, которая спокойствию вообще не способствует. Пирокинез. Банальная вроде бы штука и в здешней обстановке плазмы и прочего высокотехнологичного оружия не столь и полезная, но это лишь на первый взгляд. Сама база и впрямь не слишком эффективной будет, зато потом, если удастся выйти за её пределы… Если тот самый псион с пирокинезом разовьётся до уровня, когда сможет выйти на техники искажения пространства, то тогда врагам будет совсем паршиво. Выбранная для атаки область не только попытается вывернуться наизнанку или перекрутиться в нечто непотребное, но ещё и огонь там заведётся. Хороший такой, способный расплавить даже то, что плавиться в принципе не может.

Слухи? Теории? Вовсе нет. Здешняя сеть заполнена видео с мест сражений, когда некоторые реально сильные псионы, пусть и прилагая неслабые усилия, превращали лёгкого или среднего колосса в смятую и оплавленную консервную банку. Ну или ком кровоточащей плоти с вкраплениями металла, смердящий палёным мясом. Тут уж в зависимости от техно- или био-основы. Псионика — реально мощное оружие. Не сразу. спустя долгие годы, мучительные тренировки и огромные вложения в био- или техно-дополнения, позволяющие её усилить. В том числе и поэтому Директорат и Гегемония, частично или полностью теократические структуры, так сильно боятся максимального развития собственных псионов. Ведь обладающие такой силой, ни разу не склонны подчиняться тем, кто этой силы не имеет или имеет по минимуму. Отсюда и все ограничения, чтоб им пусто было. И ограничениям, и тем, кто их придумал.

Меерштайн меж тем успокоилась, по эмоциям чувствую. Поэтому можно было и отпустить её руку.

— Совсем скоро всё начнётся, Сэм. Я про сегодняшнее мероприятие, если что.

— Поняла уже. Будут пить, жрать, трахаться и всё это с непременным упоминанием величия Директората. Это уже в крови.

— Но нам интересно другое. Точнее другие. Ты точно уверена, что хочешь сделать подобное?

— А то! — радостно оскалилась Меерштайн и её исказившееся лицо сейчас выглядело по настоящему страшным. Только страх предназначался не мне, а другим. Тем самым, намеченным как предварительные цели. — Это я ими попользуюсь, а не наоборот!

— Просто уточнил напоследок. Всегда хочется быть уверенным, ничего не упустить. Только ты это, не подпали им особо чувствительные места.

— Я только-только пробудила своё пси. Он или они останутся целы. Телесно, да. Зато душа будет страдать. Долго… по заслугам.