Снежный перевал

Увидев коня, Гамло застонал от радости. Ноги коня были тонки, шея напоминала лебединую, а глаза серые, крупные...

Гамло отогнал волка, подошел к коню; тот даже не шевельнулся. Взял его за уздечку. Вскочил в седло. Конь бросился вперед. Проезжая мимо коня, которого разорвали волки, конь Абасгулубека поднялся на дыбы, заржал, словно призывая кого-то на помощь. Гамло собрал поводья, но безуспешно: казалось, конь рвался в небо. В минуту опасности конь дал оседлать себя, но теперь понял, что несет на себе чужака.

Поняв, что упадет, Гамло спрыгнул с коня, но узды из рук не выпустил. «Если удастся приручить — горя не буду знать».

Гнедой снова взвился на дыбы, пытаясь вырваться из его рук. Накрутив на руку поводья, Гамло нагнулся и сломал тонкую, упругую хворостину. Ударил ею коня по голове. После каждого удара оставалась белая полоса, конь закрывал глаза, откидывая в сторону голову.

Никогда так не били гнедого. Гамло хлестал его до тех пор, пока не обломалась хворостина. Он поставил ногу в стремя, но тотчас отпрянул в сторону, — копыто коня прошло совсем рядом. Поняв, что он не скоро сядет на него, Гамло потянул за уздечку, решившись вести, если придется, даже волоком. Глаза коня слезились. Кто знает, может, конь плакал, а может, один из ударов пришелся по глазам.

Выходя из ущелья, Гамло увидел следы пуль на скале. Кое-где камни, покрытые мхом, раскололись, усеяв вокруг снег осколками. Поднявшись на площадку, Гамло увидел Кербалая. Стоя над мертвыми телами посреди этой площадки, Кербалай Исмаил на фоне голубеющих вдали гор походил на надгробие — высокое, черное, покосившееся.

«Будь на то моя власть, я и вправду превратил бы тебя в надгробный камень».

В какой-то миг он почувствовал, что поводья расслабились. Копь шел теперь споро, с охотой. Гамло тотчас ускорил шаги. В десяти — пятнадцати шагах от Кербалая конь снова заржал. Ржанье отдалось эхом в горах, разлилось по ущелью. Кербалай Исмаил поднял голову. Понял причину исчезновения Гамло. Не сказал ему ни слова. Глянул на коня. Гнедой стоял, высоко под-74 няв голову. Ноздри его расширились, — видимо, почувствовал знакомый запах. Ударил копытом, опустил морду к земле, стал обнюхивать ее. Гамло потянул уздечку, конь вновь попытался вырваться. Послышался голос Кербалай Исмаила:

— Расслабь уздечку...

Конь уже стоял над Абасгулубеком. Провел губами по его лицу, одежде, отпрянул назад, дико заржал.

Кербалай Исмаил отвернулся.

«Я принял на себя бесчестье. И это в мои годы... Когда я умру, как предстану перед всевышним? Что я скажу, когда придется держать ответ? Не стану же я кивать на Гамло? Там ведь никого не проведешь!»

Вчера или днем раньше он и не думал о смерти. Может, смерть Абасгулубека навела его на эти размышления.

«Дай бог, чтобы это было сном. Ведь наяву я не смог бы еще раз допустить убийство Абасгулубека. Сейчас его конь ржет и льет слезы по своему хозяину. А кто станет плакать надо мной? Гамло?!»

Кербалай Исмаил горько усмехнулся.

«Гамло уводит коня от хозяина, чтобы гнедой забыл его. Человек забывает, не то что скотина..»

Привязав гнедого рядом со своим конем, Гамло вернулся, наклонился над Абасгулубеком, снял с его шинели орден.

— Что ты делаешь, Гамло?

— Буду носить. Чем я хуже его?

Он нацепил на грудь орден.

— Орден дан ему Советами. Ведь это знак отличия наших врагов.

Гамло окинул Кербалая недобрым взглядом.

— А как ты оценишь мою храбрость? Вручишь мне такую, железяку? Ведь не дашь!..

Магеррам, держа за ствол винтовку, слушал эту перепалку. При последних словах он поднял оружие и двинулся к Гамло.

— Пусть извинит меня дядя, но что ты о себе возомнил? Думаешь, ты храбрее Абасгулубека? Ты знаешь, за что он получил орден? За мужество!.. Он мог с голыми руками идти на пулемет. Не таился в кустах, не стрелял в безоружных, как ты!

— Помолчи! — прикрикнул Кербалай на Магеррама. — Думай, что говоришь.

— Конечно, — огрызнулся Гамло, — я совсем забыл. Ведь и у тебя такой орден.

— Сказано вам — замолчите! — строго повторил Кербалай. Те разошлись в стороны. Но орден остался на груди Гамло.

— Человек, посланный за арбой, не вернулся. Что будем делать, Гамло?

Кербалай снова спрашивал мягким, уступчивым голосом, ждал ответа. От прежнего его гнева не осталось и следа.

— Что будем делать! Похороним убитых. А дальше поступай как знаешь. Мы теряем время, убиваясь над трупами врагов. Этого не тронь, того не обидь! И весточку послали: мы убили ваших посланцев. Ты думаешь, они будут сидеть сложа руки? Как бы не так! Бьюсь об заклад, на нас уже идут солдаты. Кто станет воевать с ними? Самандар? Черта с два! Такой же балбес, как Расул. Не он ли позавчера пропустил их?!

В последние дни Кербалай Исмаил стал больше приглядываться к Гамло. Да, он из тех, кто взобравшись на ветку, хочет растрясти все дерево. Гамло очень изменился после последних событий, и многое в нем тревожило и беспокоило Кербалая.