Снежный шар

В следующий миг меня будто поражает молнией. Это длится всего мгновение, но я почти уверена… Нет, не может быть. Что с того, что у женщины длинные волосы? К тому же лица ее толком не было видно за синей медицинской маской. А самое главное, Хэри ведь мертва.

И все же, хоть в это и невозможно поверить…

Я увидела глаза, до ужаса похожие на глаза Хэри.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р…

– Здравствуйте, это режиссер Ча Соль. По срочным вопросам звоните, пожалуйста, на мою монтажную студию.

На этом голосовое сообщение обрывается, и раздаются короткие гудки.

Вернув трубку на место, я ложусь в кровать. Часы на столе показывают одиннадцать пятьдесят две. Уже поздно, да и разговор далеко не телефонный. Неужели я собиралась вот так позвонить и сказать ей: «Эй, я видела кого-то похожего на Хэри».

Завернувшись с головой в одеяло, я изо всех сил стараюсь уснуть, но сна ни в одном глазу. Мне никуда не деться от взгляда той девушки, которую я видела всего одно мгновение.

Услышав механическое стрекотание, я открываю глаза. На часах уже три часа ночи. Подивившись тому, как долго, оказывается, не могу заснуть, я вдруг слышу телефонный звонок и быстро хватаю трубку, чтобы не разбудить остальных членов семьи.

– Алло!

Некоторое время в трубке стоит гробовая тишина. Наконец я слышу:

– Привет.

От звука этого голоса, проронившего короткое приветствие, мое сердце чуть не останавливается. Голос Хэри.

– Мы виделись с тобой там, на террасе.

Не в силах произнести ни слова, я закрываю рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Эй, ты меня слышишь?

Я хочу сказать «да», но из горла вырывается лишь сдавленный стон. Глаза наполняются слезами, и начинает щекотать в носу.

– Я тоже очень удивилась, когда увидела в газете твою фотографию с рождественского приема.

Девушка, говорящая голосом Хэри, устало смеется.

– Хэри… Это правда ты? – спрашиваю я прерывающимся от рыданий голосом.

Нет, нет! Как такое вообще возможно?!

– Коробка с навесным замком. Она все еще у тебя?

Замок! В моей голове вдруг складываются все части головоломки. Я вспоминаю свой первый телефонный разговор, который состоялся в этой самой комнате, и хриплый настойчивый голос.

Когда найдете коробку с замком, спрячьте ее там, где никто не сможет найти.

В тот день, когда я столкнулась с доктором Ча Сом у входа в квартиру режиссера Ча Соль, отчего-то она показалась мне очень знакомой. Теперь я наконец поняла, что знакомым был ее голос.

– Может, попробуешь ее открыть? – Голос звучит спокойно, но в то же время требовательно.

Прижав трубку почти вплотную к губам, я спрашиваю тихим шепотом:

– Ты и вправду Хэри? Ты осталась жива?

– Открой коробку, и сама все увидишь, – произносит она своим мягким голосом.

Я достаю коробку, спрятанную глубоко в ящике стола. Все цифры на замке стоят на нуле.

– Какой код нужно набрать?

– Девять, один, один, два.

Набрав нужную комбинацию, я открываю замок.

Правда

Передо мной фотография.

– Что это?

– Объяснение, почему ты стала мной.

Дрожащей рукой я беру снимок и вглядываюсь в изображение. На меня смотрит Хэри, но вся нижняя часть ее лица обезображена ужасными шрамами. Остолбенев от ужаса, с коротким вскриком я роняю фотографию.

– Все это время, пока ты веселилась на рождественской вечеринке, пока любовалась новогодним фейерверком с Ким Чено и пока выбирала шарики с погодой, я была жива. Просто не могла появиться перед камерой. Само собой, я бы и с ожогами на лице не побоялась бы выйти в эфир, но Ча Соль категорически возражала.

– Режиссер Ча Соль?

– Она сказала мне, что никто не захочет видеть Хэри с такими ужасными шрамами.

– Какой кошмар!

По моему лицу катятся крупные слезы и падают на фотографию.

Я хочу, чтобы ты забыла о том, что когда-то была марионеткой в руках Ча Соль.

Так она правда обращалась с ней как с простой куклой. А когда лицо куклы обезобразили шрамы, решила избавиться от нее, как от ненужной вещи.

В голове у меня творится полный хаос. Как она могла, зная, что настоящая Хэри жива, убеждать меня в обратном и просить навечно остаться в ее роли? И что должна была чувствовать Хэри, каждый день видя по телевизору девушку, укравшую ее жизнь?

– Прости меня!

– Мое лечение почти окончено. Под макияжем шрамов уже не видно.

Я чувствую, что она улыбается.

– Правда? Это же замечательно!

– Ты в самом деле так считаешь?

– А что?

– Как ты думаешь, что будет с тобой, если я вернусь?

Слова застревают у меня в горле. Все это время я беспокоилась только о том, как бы моя личность вдруг не оказалась раскрытой. О том, что Хэри может вернуться, я и подумать не могла.

С глубоким вздохом Хэри продолжает:

– Режиссер Ча Соль не из тех, кто способен так просто отпустить тебя домой, зная, что тебе известна вся подноготная.

Ее последние слова доносятся до меня словно через толстое стекло, а в ушах раздается предсмертный вопль Купера Рафалли.

– Моя семья в опасности!

На мгновение я теряю самообладание и почти кричу. Хэри понижает голос, давая мне понять, что лучше сейчас успокоиться.