Снежный Тайфун

Следом за Т-55-ми двигались модернизированные Т-34, лобовая проекция которых тоже уверенно держала снаряды «колотушек» и уже за ними развернулись в цепь бронетранспортеры, метрах в пятистах от вражеских окопов выбросившие на снег десант мотострелков. И в довершения ко всему по позициям германского заслона ударила советская гаубичная артиллерия, причем совершенно безнаказанно. Их германские оппоненты в это время перемещались на конной тяге, чтобы занять новые позиции, не попадающие под прямой рассекающий удар советских танков. А когда они, наконец, открыли огонь, то легче немецким солдатам не стало, ибо комплексу «Пенициллин», который в составе артдивизиона бригады проходил испытания на применение в боевых условиях, было абсолютно эквипенисуально, огонь какого количества артиллерии корректировать – одного дивизиона или целой артиллерийской бригады. А дальше, как поется в песне: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»

Одним словом, заслон был прорван после первой же атаки, противотанковые орудия раздавлены гусеницами танков, станция Печи, вместе со складированными в вагонах немудреными запасами захвачена советской мотопехотой, штаб немецкой группировки вместе с генералом Хаммером сдристнул куда-то южнее Печей, чтобы не задело отдачей. После этого основные силы бригады, танковыми и мотострелковыми батальонами прорвались в Борисов и ударили в тыл германским подразделениям, бодавшимся в тот момент с бойцами 152-й и 38-й стрелковых дивизий, пытавшихся под огнем противника пересечь не до конца замерзшую Березину и завязать бои за город. Удар в спину танками и мотопехотой – это было последнее, что в этот момент могли ожидать немецкие солдаты. Те из них, которые смогли – разбежались, а те, которые не смогли – умерли. Образовался Борисовский плацдарм, включающий в себя почти весь город, на который командарм Рокоссовский тут же перебросил части своих стрелковых дивизий. Первичная задача была выполнена – непрерывный фронт по реке Березина от Борисова до ее слияния с Днепром установлен.

Правда, и бригада Катукова в ходе операции по освобождению Борисова тоже понесла серьезные потери, в основном среди мотострелков, которых остро не хватало в ходе уличных боев. Из этого был сделан вывод, что в составе танковой (механизированной) бригады особого назначения на три танковых батальона (один тяжелый и два средних), должно иметься минимум пять батальонов способных вести стрелковый бой и одна рота в каждом таком батальоне должна быть сформирована по штурмовому штату. Кроме того, каждая механизированная бригада должна быть укомплектована усиленной разведывательной ротой, ротой тылового обеспечения, медицинско-санитарной ротой, а также артиллерийским, зенитным и противотанковым дивизионами. Механизированный корпус при этом должен был состоять из управления, четырех-пяти механизированных бригад, разведывательного батальона, батальона тылового обеспечения, медсанбата, ИПТАПа или истребительно-противотанковой бригады и механизированного артполка или артбригады РГК…

Закончив доклад, генерал-лейтенант Василевский положил на стол Вождя таблицы с новыми штатами механизированных и артиллерийских бригад, а также самого корпуса. Тот их внимательно просмотрел и, поскольку это был уже не первый доклад на эту тему, размашисто расписался знаменитым красным карандашом в углу каждого листа: «Согласен. И-Ст.». Собрав бумаги в свою папку, уставший Василевский вышел, и Вождь остался с Мехлисом наедине.

Но Мехлис не был бы Мехлисом, если бы сразу, как только за Василевским закрылась дверь, не начал говорить о том, что он не понимает, почему Катуков после своей блестящей победы не пошел сразу на Минск, да и Рокоссовский, имея над противником почти двукратное численное преимущество в войсках (хорошо экипированных и обмундированных), почти неделю топтался под Борисовым, давая немцам подтянуть резервы и укрепить оборону… и нет ли в этом какой-нибудь измены.

Правда, после первых же пассажей Вождь посмотрел на Мехлиса внимательным тяжелым взглядом и прикрикнул:

– Цыц, Лев! Ничего ты не понимаешь, а берешься судить. Рокоссовский и Катуков проводят операцию «Бэрезина» так, как и было задумано. Кому-нибудь другому не сказал бы, а тебе скажу. Наступление якобы на Минск – это отвлекающая операция, и сам Минск задачей даже не ставился. Задачей ставилось сделать так, чтобы нэмец поверил, что мы наступаем на Минск, и нагнал туда побольше своих резервов. При этом участвующие в операции войска должны понести как можно меньше потерь и приобрести как можно больше боевого опыта. Пусть немцы думают, что мы из последних сил, бросая в бой самые лучшие резервы, пытаемся прорваться в Минск, а они нас героически не пускают. Настоящее наступление начнется немного позже и на другом участке фронта. Но где и когда – я не могу сказать даже тебе. Впрочем, ты сам скоро узнаешь все из сводок Совинформбюро. Понимаешь, почему?

При этом вид у Вождя был такой серьезный и внушительный, что Мехлис только заворожено кивнул.