Снятся ли богам кошмары

Нельзя! Надо терпеть. Он проиграл и теперь в полной власти этого доурга. Дураку понятно, что именно этих действий от него и ждут. Он хочет, чтобы Артём чувствовал боль. Проверяет. Выдержит или нет. Но если доург почувствует хотя бы минимальное воздействие с его стороны, то наверняка заберёт или заблокирует все силы. Но почему то же он не стал его убивать? Значит, Артём зачем-то ему нужен.

Надо проверить свои догадки:

— Она жива?

— Наглец! Он ещё и спрашивает! — второй удар вновь опрокинул, только начавшего приходить в себя Артёма, на землю.

Третьего удар он точно не выдержит! Это просто невыносимо! Кажется, пара рёбер сломано и теперь каждый вдох приносит страдание. Артём принял позу, при которой боль в боку была наименьшей. Пожалуй, лучше больше не провоцировать доурга.

— Если бы она пострадала, ты бы здесь не сидел! — Судя по голосу доург и вправду был разъярён. Он словно хищный зверь кружил вокруг Артёма, готовый в любую минуту броситься на него. — Ты и вправду готов был убить её?! Отвечай, подлец!

— Да, — лучше не лгать и говорить только правду.

Доург в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Артём приготовился к худшему, но ничего не произошло. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Только сейчас Артём смог хорошо разглядеть тот образ, который принял доург. Перед ним возвышался молодой человек одетый в советскую солдатскую форму времён начала Великой Отечественной войны, среднего роста, крепко сбитый, с гладко выбритым лицом и тёмными коротко стриженными волосами. На груди виднелись награды. Ноги облачены в начищенные до блеска армейские сапоги.

— Везучий ты, — наконец произнёс он, с неопределённой интонацией. — Твой дед и вправду воевал?

— Да.

— Молод ты для внука ветерана. Судя по воспоминаниям твоё детство прошло в девяностые.

— Мама поздний ребёнок.

— Ты ещё долго собираешься отлёживаться? Хватит с тебя. Поднимайся! — вновь повторил своё требование доург.

— Я не могу. Мне нужно залечить ребра, иначе я не смогу стоять, — выдохнул Артём.

— Так лечи, — презрительно бросил доург. — Как звали деда?

— Кузьмин Иннокентий Данилович, тысяча девятьсот девятнадцатого года рождения. Юго-Западный фронт, Первый Гвардейский танковый корпус, Первая Гвардейская мотострелковая бригада, механик-водитель танка, старшина, — на одном дыхании выпалил Артём.

Глаза доурга на мгновение затуманились. Значит, не доверяет на слово, — решил проверить.

— Правда, — спустя секунду произнёс доург, скорее для себя.

Артём смолчал. Аккуратно коснувшись собственной силы, он убрал боль и выправил сломанные рёбра. Не делая резких движений, поднялся на ноги.

Они находились на высоком холме или даже скорей на небольшой сопке, невдалеке от Старграда. Его центральные башни возвышались чуть в стороне справа, полускрытые другим холмом поменьше. Ещё правее виднелась сверкающая на солнце лента реки.

Доург стоял в стороне, глядя в противоположную сторону, где темнел густой лес. Где-то в той стороне был расположен Медицинский Центр, который штурмовал Семён.

— Хороший вид. Я здесь не был, — искренне проговорил Артём и тут же переключился на более актуальную тему. — Почему ты не убил меня?

Доург усмехнулся.

— Хорохоришься, — утвердительно произнёс он. — Если ты так сильно желаешь могу закончить. Мне не сложно.

— Не надо, — промолвил Артём. — Но ведь какая-то причина существует? Иначе зачем я здесь?

— Ишь ты, какой быстрый! — доург наигранно покачал головой из стороны в сторону. — Ты ничего не путаешь?! По моему, это ты искал меня. Это ты призывал, даже молил меня появиться. Ты о чём-то хотел поговорить?! Может быть сообщить что-то важное. Ну, вот он я. Говори!

— Зачем эти игры? Ты же знаешь, что меня отправили чтобы убить тебя, а не разговаривать, — спокойно проговорил Артём.

— Убить? Так чего же ты ждёшь? Твои силы при тебе! — доург демонстративно развёл руки в стороны. — Обещаю, в этот раз я не буду сопротивляться! Ну же! Давай!

Артём отвернулся.

— Я то всё знаю и всё понимаю, — с горечью произнёс доург. — Мне интересно другое. Понимаешь ли ты сам, что происходит? Какова твоя мотивация? Ради чего ты это делал? Какие оправдания придумал у себя в голове?

Доург вперил в Артёма пристальный взгляд, ожидая ответа.

— Ты был в моей голове, — Артём не выдержал тяжелого взгляда и опустил глаза. — Ты всё знаешь сам.

— Горд…

В одно это слово было вложено столько всего. Что Артём даже не разобрался с какой именно интонацией, доург произнёс это имя.

— Неужели мне необходимо тебе всё разжёвывать, и как малому дитятке всё объяснять? — продолжил доург, снова устало и с укоризной покачав головой, но в этот раз вполне искренне. — Нежели ты не понимаешь, что мне не нужны твои ответы. И я хочу чтобы ты ответил на эти вопросы, прежде всего для себя самого. Или же мне, подобно матери попрекающей своего нерадивого сына, спросить тебя: "А если Горд, скажет тебе прыгнуть в колодец, ты прыгнешь"?

На лице доурга играла откровенная усмешка. И не смотря на то, что Артём понимал, что именно этого от него и добиваются, он всё равно "взорвался":