Снятся ли официантам хорошие чаевые?

Тело покрывается истомой с каждым новым её прикосновением. Шея вспухает ожогами от её дыхания. Барная ложка, раскаленная форсункой, вонзается в мягкий подтаявший пломбир.

Горло пересыхает, и я рефлекторно глотаю выделяющуюся слюну в такт пульсации крови в висках.

Тело Вики разгорается изнутри. Вспышки проносятся теплой волной по всему телу, сгущаясь внизу в тугой пульсирующий комок.

В таком состоянии я почти не способен её контролировать. Сейчас Вика будто воронка взбивающегося молока: передержишь хоть на секунду, и оно вскипит в питчере, обжигая ладонь.

Рука Лены спускается ниже, оставляя борозды на расстегнутых джинсах.

Я чувствую её напряжение и её бьющие током пальцы.

Чувствую то, что никогда бы не почувствовал в своем теле.

Едва переводя дыхание, я отбиваюсь от её поцелуев.

– Как ты… а-а… узнала про… о, Господи… – я останавливаю её лицо, но не руку – саботаж в бюро?

Что она может ответить? Наверное, уже ничего. Она просто тянет время. Это и дураку ясно. Но, Боги, как же искусно она это делает!

– Т-ш-ш…

– Где…Шеф?

Она тихо смеется мне в ухо и прикусывает мочку.

Ноги становятся ватными

Я прерываю её за секунду до. Наконец останавливаю её руку и сдавливаю шею.

Она заливается смехом.

– Запомни это

, Юра. Это последнее тело, в котором ты проснешься!

Вот теперь я вижу картину.

И моя очередь смеяться.

– Хватит! Я знаю, что бомба – это блеф! Зачем вы устроили саботаж? Пытались все ловко провернуть, сыграть на опережение, устранить шефа? Клоуны, блять!

Она лишь хохочет.

– Ни одна машина для пробуждения больше не заработает! Слишком поздно!

Опять блеф? Или в этот раз правда? Она ведь раскрыта, какой ей смысл теперь лгать?

Лена упирается руками, пока я судорожно пытаюсь понять, кто из нас сейчас прав.

Правой рукой она почти вырвалась из захвата.

Приходиться импровизировать.

Я толкаю её на стеллаж, хватаю то, что есть под рукой, и бью её по голове банкой консервированных ананасов.

Если не так, то я не знаю, как ещё заканчивать отношения.

А Вика ещё и довольно сильная оказалась.

Не женщина, а мечта!

И коня на скаку и в горящую избу, как говориться.

Быстро пытаюсь привести себя в порядок.

Застегиваю джинсы.

Поправляю блузку.

Беру в руки банку ананасов.

Нащупываю в темноте включатель.

Щелчок, и на складе светло.

Длинный коридор, стеллажи с продуктами, бочки с пивом, Лена в отключке.

Или мертва?

Продвигаюсь дальше.

Ну а вот и детали, которых мне так не доставало. В углу валяется спящий Виктор Степанович, подключенный к портативной машине.

Кто бы сомневался!

Совсем рядом и женщина, в которую тот должен был проснуться. Но не успел: процесс пробуждения поставили на удержание. Хотели убрать шефа, но что-то пошло не так.

Запахло выходными.

– Так, Юр, давай без глупостей.

Я обернулся. Слава уже где-то успел достать пистолет и направить его на меня.

Полевой агент из меня, конечно, как из говна пуля.

Бредовая же картина со стороны. Склад. Два спящих тела. Девушка с банкой консервированных ананасов. Парень угрожает ей стволом.

Такое даже для порно не подойдет.

Хотя чувство, что отверстий в Вике станет побольше, почему-то не покидало.

Ставка на шефа.

У меня есть всего несколько секунд. Я швыряю банку вперед.

Звучит выстрел.

Я падаю на пол и вырубаю портативную машину.

Также на пол падает банка ананасов, пробитая пулей. Хватит с неё на сегодня.

– Дурак ты, Юра.

Я сдавливаю тихий смешок, но сил стало как-то поменьше.

– А она ведь по-настоящему тебя любила.

В голосе его теперь чувствуется безысходность. Видимо, я разрушил его давние планы на Ленку.

– Она любила трахаться, а с кем, ей всегда было фиолетово!

Кажется, я его разозлил.

– Все сплетничаете, мальчики?

Ставка на шефа сыграла.

– С возвращением, Виктор Степанович!

– Заткнитесь оба!

– Не глупи, Слава. Ты и так знаешь, что сядешь на остаток жизни. Покушение на двух агентов при исполнении, измена родине, дальше перечислять? Если хочешь выбрать себе камеру, то я бы остановился сейчас.

Слава тяжело вздыхает. Для него все уже кончилось. Он это понял, ещё когда спустился по лестнице.

Я всегда считал его отличным агентом, но, видимо, даже такие могут ошибаться. Повелся на провокации Ленки? Или просто запутался?

Он бросает пистолет, поднимает руки и встает на колени.

– Ну и молодец.

Шеф кивает, где-то в глубине души, я думаю, он его жалеет.

– Что-то ты долго, Юра. Я надеялся, ты поймешь все немного раньше.

Вот теперь и моя очередь чувствовать себя провинившимся ребенком.

В коллективе про шефа травили разные байки. Кто-то приписывал ему даже какие-то сверхъестественные способности. Мол, он может провести телепатический мост к любому человеку или бодрствовать в чужом теле без помощи машин. Ну, благо, при опровержении последнего я лично присутствовал.

Лично я всегда думал, что Виктор Степанович просто хорошо читает людей. Это редкое качество, которое приходит только с опытом, да и то не всегда. Поэтому лидерские способности шефа никто и никогда не ставил под сомнение.

Он поднялся с пола и отряхнул брюки.