Снимается кино

Нечаев . Что ты?

Аня . Это я глажу стену. Почему-то вдруг захотелось… Очень милая стена. И еще мне сейчас захотелось чего-нибудь спеть. Только у меня с голосом подкачало. Ну ничего. Я немного спою. «Тира-рира, полюбила я жокея…» Вот и все… Ты смеешься надо мной?

Нечаев . Нет.

Аня . Тогда скажи мне все…

Нечаев . Что все?

Аня . Все-все-все… Только не про нас с тобой, а про себя одного. Все-все-все!

Нечаев . В юности люди живут на горах. Высокие мечты, святое искусство, еще там чего? Романтика нищеты. И, конечно, через все – признание и победа. Путь Гогена… Хемингуэй, Достоевский и тэ дэ. А потом юность проходит. И незаметно и удобно мы начинаем спускаться с гор в долину… Есть хитрая лесенка, по ней мы спускаемся с облаков, только не разбейтесь, когда будете спускаться с облаков… Потом – первый успех. Ты сделал совсем не то, о чем мечтал… ( насмешливо ) на горах. Но ты уговорил себя: «Я это делаю, только чтобы начать». И успех твой был потому, что фильм про молодежь должен был понравиться. И смелость твоя по мелочам тоже должна была понравиться. И стиль твой был общий, уютный… Но успех был. И ты поверил, что, в общем, ведь не так уж плохо. Во всяком случае, не хуже других. Во всяком случае, даже где-то лучше других. И вообще вещь хороша! А дальше – то же. И ты стал мастером вещей, обреченных нравиться. А потом… идет время и начинает звучать один мотив, как заклинание, один мотив: «Но Бог избави до седых дожить волос, служа пустой забаве…». Но Бог избави… но Бог избави… И все возвращается… Ты снова вспоминаешь горы. Круг. И ты вдруг точно видишь цену сделанного. И ты хочешь делать другое. Но ты уже не можешь. ( Замолчал)

Аня . Ты все сделаешь. Я тебе клянусь! Я тебе это предсказала по ладони. И ты мне поверь!

Нечаев

. Я тебе верю! Я все сделаю! (Тихо и мягко) Иди сюда!

Аня . Да-да, я сейчас. Я все же выпью… Раз, два, три… (Пьет, продолжает говорить) Я не опьянела. Совсем. Я так хотела опьянеть, и ни в одном глазу. Трезва, как бобик!

Он глядит на нее.

Вот я уже сама к тебе иду. ( Подходит) Вот я пришла. Вот я!

Нечаев (тихо). Это ты.

Аня . Да, это я. Знаешь… я хочу, чтобы ты сейчас меня поцеловал.

Нечаев (ласково). Врешь!

Аня

(она трезва, действительно страшно трезва). Вру. Знаешь, я в городе ужасно хотела тебя поцеловать. Всю ночь ты мне снился. И когда ты рассказывал, я тоже хотела. А сейчас нет.

Нечаев . А сейчас ты боишься меня…

Аня . Действительно, немного… То есть я никого не боюсь. Нет, пожалуй, я тебя боюсь. Смешно, я купила эту гадость, чтобы быть пьяной и ничего не бояться. А я – как трусливый еж! Нет, ежик – это скучно. Под листьями там разными… Чушь! Я – трусливый заяц. У нас в классе был мальчик, у него была фамилия Заяц… А звали его Лев. Лев Заяц. Это я… Я лев, и я заяц. «Тира-ри…» Ну хорошо. Я иду к тебе. (Подходит снова) Вот я опять пришла.

Он целует ее.