Снисходительный любовник

— Да, лучше, если этого не случится, Дженни. Не сейчас, по крайней мере. А тогда, когда мы будем готовы сказать им об этом.

Они сели на элегантную старинную софу, взявшись за руки, слушая музыку и тихо разговаривая. Яркая головка Дженни покоилась на плече Лэрри. Если бы только эта минута могла тянуться бесконечно, блаженно думала она, но Лэрри заявил, что она должна послушать мелодию, которую он сочинил.

— Я назову ее «Дженни», когда хорошенько поработаю над ней.

Он играл на гитаре и пел, когда вошла Наоми Кэмерон. Теперь на ней был светлый костюм, украшенный лишь одной потрясающей топазовой брошью, в руке у нее было легкое пальто.

— Какая романтичная картина! — улыбнулась она. — Как жаль, что ее придется испортить.

Лэрри прекратил играть.

— Почему же? — поинтересовался он.

— Потому что Брюс немедленно требует тебя в свой кабинет, дорогой. Он говорил что-то о налоговых декларациях.

— Налоговых декларациях! — Лицо Лэрри потемнело. — Но ведь мы не занимаемся бухгалтерией по воскресеньям. Никогда не занимались. Ты, должно быть, не так поняла, мама.

Наоми приподняла свои красивые плечи.

— Брюс просил меня передать тебе это. Тебе лучше пройти к нему, не так ли?

— Думаю, да, — сердито ответил он. — Я скоро вернусь, Дженни.

— Тебе лучше сказать ей «до свидания», — быстро сказала Наоми. — Брюс сказал, что это займет много времени. А я могу отвезти Дженни домой. Я собираюсь к Мансенам поиграть в бридж, так что мне по пути. Вы оставили вашу верхнюю одежду в маленькой туалетной комнате, Дженни? Дженни поднялась со всем достоинством, на которое была способна:

— До свидания, Лэрри, и спасибо. Я схожу за вещами, миссис Кэмерон. Я быстро.

Она вышла в холл, чувствуя, что Брюс Кэмерон ее просто выгоняет, так же бесцеремонно, как и пригласил. Какой же он высокомерный человек. Когда она надевала шляпку, вошла Мораг, воскликнув:

— Ты уже уезжаешь, Дженни? Так мне сказал Брюс. Он просил меня попрощаться за него. Он заперся в кабинете с бухгалтером — какое-то срочное дело. — Она быстро поцеловала ее в щеку. — До свидания, дорогая. Скоро увидимся.

Дженни слабо улыбнулась и вышла в холл, ее подбородок был высоко задран, хотя в глубине души она чувствовала себя ужасно несчастной оттого, что ее приятное свидание было так резко оборвано. Когда Дженни вышла на углу Главной улицы, Наоми послала ей вслед ослепительную улыбку.

— До свидания, — сказала она. — Мне было интересно поговорить с вами. Вам будет о чем подумать, когда вы придете домой, не так ли?

— Да, думаю, что так. До свидания, миссис Кэмерон. Спасибо, что подвезли.

Наоми наклонилась вперед.

— Пока вы не ушли, Дженни, я хочу дать вам совет, — мягко сказала она. — Не надо больше посещать «Кэмерон-Хилл», моя милая. Если Брюс или кто-нибудь еще предложит вам это, найдите предлог, чтобы отказаться.

Дженни изумленно смотрела на нее.

— Не ездить больше, — повторила она. — Но почему — если меня пригласят?

— Потому что ты не найдешь счастья в этом доме, поверь мне. Даже с Лэрри. Это место не подходит для тебя. И никогда оно не будет твоим.

Она снова улыбнулась и отъехала. Дженни медленно брела домой, вниз по переулку к туристическому магазину, где ее терпеливо ждала Топси, усевшись на задней лестнице.

Глава 4

Дженни посмотрела на телефон, висящий на стене, рядом с кухонной дверью, и ей внезапно пришло в голову, что она никогда не слышала, чтобы он звонил. Она взяла трубку, чтобы проверить. В трубке не было слышно никаких звуков. Она повернулась к отцу, который все еще сидел за столом, завтракая хлопьями с молоком.

— Этот телефон не работает, да, папа? — спросила она.

Чарльз покачал головой, выглядя немного смущенно:

— Нет, с ним все в порядке, Дженни. Он просто еще не подключен к линии.

— Почему не подключен? Что ты имеешь в виду?

— Я отключил его на зиму. Нет смысла платить большие деньги просто так. Я подключу его, как только в магазине начнется оживленная торговля.

Дженни присела за стол и тоже приступила к завтраку. Чарльз начал восторженно рассказывать о своей вылазке на рыбалку и об огромном палтусе, который теперь вместе с пикшей покоился в морозильной камере холодильника. Топси уже заняла выжидательную позицию у дверей, время от времени с надеждой втягивая носиком воздух. Мягко, но твердо Дженни прервала излияния отца, попросив деньги на домашние расходы.

— Мы не можем питаться одной рыбой, папа. А в буфете ничего нет, кроме Мартиной банки с вареньем и нескольких банок с консервированными помидорами.

Замешательство вновь охватило Чарльза. Он начал медленно и неуверенно рыться в карманах.

— Плохое время года, — объяснял он. — Теперь, когда приедут отдыхающие на лето и мы начнем торговать, все будет по-другому. Но сейчас с наличностью туговато.

В конце концов он отыскал только пятидолларовую бумажку и пообещал, что непременно «вскоре займется этим вопросом», вот только сходит в банк.