Сноха

— Вам повезло, — словно волнистый попугайчик, трясет головой нотариус. — Кроме недвижимости вам принадлежит счет в РБС. Я думаю, возможно погасить все налоги из причитающихся вам денег.

«Серьезно? — хочется закричать мне. — В Королевском банке Шотландии? Деньги? Мои?!»

Я гляжу на сумму, указанную в выписке банка. Жмурюсь и снова смотрю. Просто офигеть!

Вхожу в наследство, расписываясь в каких-то документах. И все пытаюсь вообразить, сколько налогов я заплачу, и сколько останется на счету. По всему выходит, что примерно треть.

«Тоже сумма приличная», — думаю я, забирая у нотариуса ключи.

Что я испытываю в этот самый момент? Радость? Эйфорию?

Нет, нисколечко. Если бы вот сейчас в соседнем кресле сидел Косогоров и что-нибудь недовольно бубнил, я бы померла от счастья. А так… Деловито забираю свой пакет документов, выслушиваю парочку замечаний нотариуса и, сунув ключи в сумку, устремляюсь на свежий воздух. Никаких эмоций. Все по-деловому спокойно и даже чуточку равнодушно.

На улицу я выхожу потрясенная до глубины души. Молчу, стараясь свыкнуться с мыслью, что я теперь богата. Знал бы Шевелев, когда гонялся за наследством Терезы, где находятся основные бабки. А то он так лихо отмахнулся от меня.

— Забирай себе всю шотландскую муть!

Я и не возражала.

«Дома вечером почитаю и переведу в рубли, — думаю я, подставляя лицо осеннему мягкому солнышку.

— Мама, мама, тебе ключи дали? Не прогнали? — радостно кричит Роберт и вместе с лающими Бимкой и Бертой бежит навстречу.

— А почему меня должны прогнать? — спрашиваю, наклоняясь к сыну. Целую его в висок.

— Так Нора сказала, — рапортует мой мальчик.

— Она пошутила, — улыбаюсь я. Но чувствую, как радость куда-то испаряется.

«Не вздумай поделиться новостями, — шепчет мне чуйка. И когда Нора, подхватив меня под руку, спрашивает «Все получилось?», я молча киваю. Был бы рядом Вадим, я бы визжала от радости и, прыгнув ему на шею, поджала бы ноги. Но Косогоров, видимо, забыл про меня. Даже смайлика не прислал на мое сообщение. Может, я и сглупила, удрав от него. Не поговорила спокойно, не объяснила свои страхи и беды. Просто сбежала, как бобик, поджав хвост. А с другой стороны, может, я себе и напридумывала великую любовь. Никто даже не спросил, как доехала. Где остановилась? Полное равнодушие.

— О чем задумалась? — спрашивает меня Юэнн. Осторожно берет за руку, словно боясь, что я рассыплюсь на части.

— Интересно, что нас ждет в том самом доме, — вздыхаю я, осторожно вытаскивая руку. Для меня еще не ушли в прошлое объятия Косогорова. Его хриплый голос и щетинистый подбородок, трущийся по моей щеке. Я еще ощущаю на своих губах его требовательные поцелуи. Чувствую, как захватчиком в мой рот врывается его язык. Помню и никогда не забуду его довольную улыбку, когда Вадим, нависая надо мной, вторгается внутрь. Острым стеклом по душе пока любое воспоминание. Нужно пережить каждое из них снова. Прочувствовать еще и еще. Поносить в сердце, понянчить в душе. Проститься и похоронить. Не забыть навсегда, а просто спрятать поглубже. И вспоминать в одиночестве за стаканом вискаря. Напиться в зюзю и позвонить Косогорову. А он спросонья и не поймет, кто его домогается.

— Это я, твоя Олюшка, — закричу спьяну.

— Вы ошиблись номером, — отрежет он и наутро занесет мой номер в черный список.

Но пока нахрапистость Вадима, его неуемную тягу ко мне хочется воспринимать как любовную горячку. Знает мужик, что хочет, и уверенно идет к цели.

«Он так же уверенно вычеркнул тебя из своей жизни, — подают голос уныние и грусть, поселившиеся в моей душе. — Хватит страдать. В мире полно неженатых мужиков! Пусть не Юэнн, найдется обязательно другой!»

Я смотрю на Юэнна, сунувшего обе руки в карманы брюк и немного нахохлившегося. Вот поступи я так с Косогоровым, он бы молча взял мою ладошку в свою и как ни в чем не бывало продолжил путь. А неуверенность Юэнна немного смешна. Их даже сравнивать нельзя. Ну как можно сравнить медвежонка Тедди и крепкого мужика, знающего себе и окружающим цену?

«Нашла о чем подумать? — сварливым бабкиным шепотом обрываю саму себя. — Один от тебя отказался, а другой только в друзья годится!»

— Нужно подумать, что понадобится в ближайшее время, — говорю я Юэнну, желая заполнить паузу.

— Если нужно, скажи, я займу тебе денег, — говорит мужчина, испытывающий ко мне нежные чувства.

Вот в этом-то и главное отличие. Косогоров с первой нашей встречи в Бангкоке вел себя как хозяин жизни. Ни разу в его компании я не заплатила даже за чашку кофе. На долю секунды я представляю лицо Вадима, предложи я ему располовинить счет в ресторане. Он бы точно убил меня взглядом.

«Я тебе что, гамадрил какой?» — слышится в голове его недовольный голос.

На глаза наворачиваются слезы.

«Зачем я уехала, если все настоящее осталось в России? Любимый мужчина, мама и бабушка… А еще Кирилл со своими претензиями, — напоминает мне внутренний голос. Я смаргиваю слезы и улыбаюсь через силу. — Прорвемся», — твержу я себе.