Снова домой

– Это происходит со всеми девушками, окончившими медицинский колледж. – Она перевела взгляд с Энджела на листки, лежавшие у нее на коленях. – А ты, судя по всему, совсем не переменился, Энджел.

– Ну не совсем так. Теперь мне приходится бриться каждый день.

На ее лице не промелькнуло и тени улыбки.

– Анализы крови вполне хорошие. Несмотря на то, что ты явно злоупотреблял алкоголем, все жизненно важные органы функционируют совсем неплохо. Что ж, теперь придется ждать. Будем надеяться, что мы сумеем найти для тебя подходящего донора. Как тебе уже, наверное, сказали, менее чем в одном проценте всех случаев насильственной смерти мы имеем подходящих доноров. Особенно редки случаи смерти от дисфункции мозга.

– Ждать, говоришь... – повторил он, чувствуя нарастающий гнев. Он мысленно повторял себе, что она кардиолог и его жизнь в ее руках. Однако с раздражением своим ничего не мог поделать. Она была последним на земле человеком, заинтересованным в том, чтобы все у него было хорошо. А заискивать сейчас перед ней казалось Энджелу унизительным. Все казалось ему таким бессмысленным...

– Если твое здоровье значительно улучшится, то ты сможешь жить и за пределами больницы. Сейчас же твое состояние слишком серьезно.

Он не мог поверить своим ушам. Сидя возле постели, она разговаривала с ним таким тоном, словно он был мальчиком, а когда смотрела на него, во взгляде появлялось такое выражение, словно перед ней было какое-то насекомое. Она казалась врачом с головы до пят: строгая, деловая, собранная. Она вела себя так, словно они никогда не были знакомы, словно она никогда не любила его. Он понимал, что глупо на нее за это сердиться, однако Энджел и прежде не отличался особой рассудительностью. Уж какой есть...

– Нет.

Ответ удивил ее. Она подняла голову, внимательно посмотрела на него.

– Нет? В каком смысле – нет?

– В том смысле, доктор Хиллиард, что я вовсе не намерен тут лежать как бревно и покорно дожидаться, как вы сказали, появления подходящего донора.

Она медленно отложила бумаги.

– Энджел...

– Пожалуйста, обращайся ко мне «мистер Демарко». Ты понятия не имеешь о том, какой я. А я не намерен сидеть и ждать, когда наконец какого-нибудь бедолагу переедет машина. Ведь именно об этом идет речь: нужно подождать, когда кто-то умрет, и таким образом у меня появится шанс выжить.

Она ответила не сразу.

– В общем, да. Именно об этом идет речь, Энджел. Донорские органы мы можем взять только у покойника, который будет признан таковым в результате медицинского освидетельствования.

При этих словах его передернуло. Какой-то бедняга лежит на столе в морге, а патологоанатомы сгрудились над ним и жадно выковыривают из него внутренние органы.. Наконец Мадлен пожала плечами и произнесла:

– Не хочешь подвергаться трансплантации – умирай.

Ее слова шокировали Энджела. Сначала он рассердился, а затем его охватил такой страх, что даже во рту появился отвратительный привкус.

– Благодарю за сочувствие, доктор Хиллиард.

– Слушай, Энджел, я не могу тратить сочувствие на человека, который хочет умереть. Ты куришь, пьешь, в твоей моче обнаружены остатки марихуаны. И все это – после того как у тебя было два сердечных приступа. – Она подалась чуть вперед и посмотрела на него холодным немигающим взглядом. – Если ты не определишься в самом ближайшем будущем, то непременно умрешь.

– И ты, конечно, уверена, что я заслужил это.

Она отшатнулась. На мгновение в ее глазах появилось то самое выражение, которое Энджел так хорошо помнил.

– Я имею в виду, что это ты полагаешь, будто заслужил. Тогда как я думаю...

– Думаешь – что?

– Я не вправе судить об этом. Я ведь совершенно не знаю тебя, не так ли?

– Ну, когда-то ты меня знала.

– Нет. – Она постаралась как можно мягче произнести это слово, но – произнесенное – оно эхом отозвалось в тишине больничной палаты. – Мне лишь казалось прежде, что я тебя знаю. Тот парень, в которого я была влюблена, обещал, что всегда будет со мной рядом. – Она усмехнулась, однако совсем не так, как когда-то смеялась прежняя Мадлен. – Но его «всегда» длилось лишь несколько секунд, не больше.

– Полагаю, мне сейчас надо извиняться? Она нахмурилась.

– Мне совершенно не нужны твои извинения, Энджел. Много лет назад я поняла, что ничего больше не хочу от тебя. Сейчас же я только твой врач, и как врач хочу, чтобы ты жил. Однако тебе не стоит заблуждаться: такую драгоценность, как донорское сердце, я не намерена отдавать человеку, который и не думает отказываться от своего порочного образа жизни.

– Да, Мадлен, ты научилась быть жестокой.

– Что ж, мы живем в жестоком мире, Энджел. Хорошо, когда можно избежать боли и страданий, но большинству это не удается. Ты должен окончательно понять, насколько тебе хочется жить. На этот вопрос никто, кроме тебя, не в состоянии ответить.