Снова в школу

С грустным вздохом я поднялся, признавая свое окончательное поражение. С завтрашнего дня одни кувырки и перекаты - учимся заново...

* * *

Кроме всего, до испытания я повысил навык уборки, как магической, так и обычной. Все дело вот в чем...

* * *

- Снейп, - по-деловому кивнули мне близнецы.

- Уизли, - не остался в долгу я. С пару минут мы помолчали. До того, как дверь открылась, и:

- Дэвис, - это мы трое, хором.

- Снейп, Уизли, - это уже Роджер.

Встречу назначили Уизли в одном из заброшенных классов. Они же оккупировали учительский стол и ныне патетично воскликнули:

- Доколе?! - ребята прокашлялись, и уже один продолжил: - Каков план действий, в смысле...

Минут пять мы все глубокомысленно переглядывались. В результате все почему-то уставились на меня.

- Ну-у... я предлагаю прежде всего прикрыть тылы, то есть подружиться с Филчем.

Все глубокомысленно покивали, возражений ни у кого не возникло. Обсудив детали, мы решили не откладывать на послезавтра то, что можно сделать завтра, и пошли к завхозу.

Если бы Филч был верующим, он бы перекрестился, брызнул бы в нас святой водой и очертился меловым кругом, - примерно об этом говорило выражение его лица. Короче, он был рад нас видеть. Хотя я думаю, что это была в основном реакция на близнецов.

В течении десяти минут близнецы упражнялись в красноречии, старательно убеждая Филча в том, что они-де раскаялись и теперь горят желанием помогать любимому завхозу в нелегком деле уборки, причем настолько, что даже последователей привели...

Филч не верил.

- Ну ладно вам, - вмешался я. - Ну правда мы хотим помочь!

Филч нахмурился еще больше, покачал головой и великодушным жестом разрешил нам использовать волшебные палочки. После чего указал на швабры, ведра и тому подобную тару. Впрочем, мы выбили себе полчасика на переодеться, после чего все честно пришли и начали драить школу. Кроме навыка уборки это все, между прочим, улучшало нашу ориентировку на Хогвартской местности. С тех пор с девяти до одиннадцати мы старательно наводили чистоту и порядок и закрепляли в памяти статические участки Карты.

Названия, к слову, мы себе так и не придумали.

Да и на шалости у ребят времени почти не оставалось. А в то время, когда ребята заняты не были, они спали. У них впереди СОВ, как-никак.

А Филч, как ни странно, начал куда мягче относиться к ученикам вообще и к нашей четверке в частности.

* * *

Спал без снов, ну, кроме одного случая.

* * *

- Доброй ночи!

- Я даже во сне не могу побыть один, - тоскливо вздохнул я. Оптимистичный бодрый тон брюнетистой леди раздражал до безумия.

- Как живется? Легко небось?

- Уйди, противная...

- Я тоже рада тебя видеть, - почему-то умилилась она. У меня же настроение было ну совсем не на высоте. Каждый раз при нашей встрече она мне говорит гадости. То я умер, то это реальность... Что на этот раз? У них там тотализатор и я - одна из лошадок?

- Эх, хорошо тебе живется... Все-то тебе доверяют, все-то тебе с рук сходит. И близнецы сходу Карту показали, и Филч хорошо относится, и сильные мира сего пока не особо кантуют... - ох как мне "пока" не нравится! - А все почему? Потому что ты - та-акой милый и обаятельный! Ну и я малость этих качеств добавила. Поразительно! Ты вызываешь у людей огромнейшее желание довериться и открыться. Большинство не может этому противостоять. Смотри как красиво, - она взмахивает рукой, и в воздухе возникают четыре головы, чуть просвечивающие. Четвертая - моя ехидно ухмыляющаяся морда в агрессивно-оранжевом ореоле. Первая - благообразная голова Дамблдора, окруженная успокаивающим золотым светом. Третья - неизвестно чья. Видны были только общие очертания, из которых было понятно, что этот невнятный объемный эллипс - чья-то голова, но лица видно не было. Антрацитово-черные контуры окружал грязно-фиолетовый ореол.

И второй. Волдемортом его назвать нельзя было, просто язык не поворачивался. Аристократичное бледное лицо, нахальные синие глаза, хищная улыбка, общая самоуверенность и темно-синий ореол. Вспоминая "своего" Риддла, я бы назвал его ярчайшей иллюстрацией к фразе "Сон разума рождает чудовищ". Гений, сошедший с ума, и утонувший в собственной ненависти. "Здешнего" я бы скорее назвал современным прототипом Шарля Талейрана.

И о каждом сразу складывалось определенное впечатление. Дамблдор - уверенный властный идеалист. Риддл - ярый собственник и эгоист, из тех, что считают "своих" людей своим имуществом и перегрызут за них глотку любому. Третий - опасный властолюбец, не особо принципиальный и разборчивый в выборе средств по пути к цели. И я - такой же собственник, как Риддл, но - почему-то это виделось - равнодушный к общей ситуации. Первые трое желали власти, я - покоя, безопасности и стабильности.