Сновидения смертельно опасны

Перед самым носом уселась наглая мышь и вызывающе пискнула. Кошка открыла глаза, зевнула во всю пасть, обнажив крепкие белые клыки. Мышь по-прежнему сидела на краешке коврика и, похоже, совершенно не боялась. Кошка сердито фыркнула, щёлкнула зубами и вскочила. Мышь ещё раз пискнула и неторопливо потрусила прочь. Рассерженная хищница бросилась вдогонку. Тонкий хвостик маленькой нахалки мельтешил у неё перед глазами, но ухватить его всё никак не удавалось. Вдруг серая мошенница шмыгнула в пролом стены и исчезла. Кошка рванулась за ней и с разбега плюхнулась во что-то мокрое и вонючее. Всю её гладкую шёрстку облепила непонятная дрянь, лапы отчаянно молотили по поверхности гадкой жижи, а выбраться никак не удавалось. Кошка открыла пасть, попыталась мяукнуть, но сил не хватало уже и на это. Она погрузилась в странную жидкость с головой, рванулась мордой к поверхности, взвыла жутким некошачьим голосом и… оказалась на своём собственном коврике, совершенно сухом и чистом. Кошка затрясла головой, помахала хвостом и громко мяукнула.

***

Утром я поняла, что заболела. Голова не отрывалась от подушки, шея не поворачивалась, вместо голоса из горла вырывалось что-то хриплое и непотребное:

– Щас сстаю, хр-хр, потер-рьпи, Алисс…

Кошка покосилась на меня с опаской и на всякий случай отодвинулась. Я с трудом сползла с постели и поплелась на кухню за кошачьим кормом.

Молочка что ли согреть? Себе и Алиске. И аспирину с кофе ударную дозу. Что там ещё пьют в таких случаях? Нет, аспирин с кофе нельзя, вроде. Где-то, кажется, было малиновое варенье…

Зазвенел телефон, больно отзываясь в моей несчастной голове.

– Доброе утро, Ксюша! – заговорила трубка маминым голосом. – Ты не забыла, что у нас профилактика системы отопления по графику и чистка кондиционеров?

– Прр-вет, мам-мушь! Не ссабыла, ясс-но…

– Что-то ты говоришь странно, – обеспокоилась мама. – Ты не заболела, случайно?

– Чуть-чуть, анх-хина, верно, – просипела я в трубку. – Аш-шпирин пью, кхы-кхы.

– Температура-то есть?

– М-мошт и ешть…

– Ты не должна там быть одна! Больная! Ни накормить, ни в аптеку сходить некому, – запаниковала мама. – Небось, и мёда в доме нет? Саша сейчас в Москву едет, привезет тебе мёд и тётю Пашу. Она о тебе позаботится как следует.

– О нет! – провыла я вмиг прорезавшимся голосом. – Только не это!

Но мама уже положила трубку.

Ну все, Ксюшка, держись! К раннему обеду брат Саша привезёт тётю Пашу, и тогда тебе станет очень весело. То, что не удалось сделать ангине, доделает тётя Паша, добрейшая душа!

Посасывая противные на вкус антиангинные леденцы, я лежала в постели и жалела себя изо всех оставшихся сил. Теперь мне, донельзя ослабленной болезнью, придётся выслушивать тёти Пашины поучения и смотреть, как в мусорном ведре исчезают вещи, хоть старые и ненужные, но такие любимые и дорогие.

Тётя Паша, или Пелагея Степановна, – наша с Сашкой старенькая няня. Когда мы были детьми, эта милая заботливая женщина не только воспитывала нас с братом, но и «строила» заодно всё наше семейство. В борьбе за дисциплину тётя Паша одержала сокрушительную победу над нашей фамильной безалаберностью. Всё семейство, в том числе и кошка, слушалось няню. Снимало обувь прямо за дверью и ежедневно чистило её щёткой. Убирало за собой посуду со стола. До конца закручивало краны в ванной и на кухне, не бросало окурки в унитаз. Не разбрасывало, где попало, вещи, ходило на цыпочках, не мяукало громко и говорило шёпотом.

Когда старушка воспитала после нас ещё и своих внучатых племянников, в семье её младшего брата стало тесновато. И моя мама предложила ей пожить у нас в Юсупово на свежем воздухе. Мол, лишняя пара рук, да ещё таких умелых, нам очень пригодится. С тех пор прошло полгода, тётя Паша всё живёт в Юсупово и по мере сил пытается приносить пользу.

Была у нашей старенькой няни одна всепоглощающая страсть – патологическая любовь к порядку. Поэтому я так панически боялась её приезда. Моему жилищу противопоказан идеальный порядок.