Сновидения смертельно опасны

– Нет ещё, – вздохнула Кристина. – Остались ящики с красками и кистями, постельное бельё и кое-какая одежда. Но мне как-то жутковато подолгу лазить по углам и кладовкам, а просить Ирину пошарить вместе со мной стыдно. Как ты думаешь, это не начало помешательства? Говорят, художники часто сдвигаются мозгами.

– Это просто усталость или нервное перенапряжение. Со многими студентами случается. И не только с ними… А хочешь, я с тобой поеду в вашу Валентиновку. Завтра всё равно нечего делать. Мне даже интересно будет.

– Правда?! – обрадовалась девушка. – Но я могу поехать только после двух, мне с утра в академии обязательно нужно появиться.

– Ой, девочки, как славно я подремала! – подала голос неожиданно очнувшаяся Шура, затем она заговорщически подмигнула и сообщила таинственным шёпотом. – Пятьдесят лет для женщины совсем ещё не возраст. Вот я, например, пятьдесят лет назад была совсем дитём…

Глава 3. Большие и маленькие тайны Кристины (Утро понедельника, вечер и ночь на вторник)

Вода клокотала и бурлила, увлекая девушку всё дальше от тепла и огней крошечного, но казавшегося надёжным, клочка суши. Дальше от людей и возможного спасения. Она ещё боролась с ревущим потоком, но сил оставалось меньше и меньше. И только ужас, растущий с каждой секундой страх, заставлял её барахтаться на поверхности, отчаянным усилием выбираться из-под волны, упорно накрывающей с головой своими мокрыми, бесформенными и жёсткими лапами. Вдруг что-то сильно хлестнуло по ногам, обвило, сдавило, потащило в тёмную жуткую глубину. «Морская змея», – успела мелькнуть страшная мысль. Вот и конец, меркнущее сознание выхватило на секунду кусок мрачного, с рваными багровыми отсветами, неба.

***

Проснулась я от странного скрипа и ворчания. В комнате было ещё совсем темно. Раздался резкий стук, и снова что-то заворчало:

– Фр-рр, хр-рр. Фью-усть!

Я беспокойно заворочалась в постели, но вставать было лень. Глаза понемногу привыкали к темноте, чему немало способствовали горящие зелёные кошачьи глаза. Алиска сидела напротив на маленьком столике и неотрывно смотрела на меня. Заметив, что я проснулась, кошка громко мяукнула.

Снова что-то хлопнуло, заскрипело, зашуршало…

Ну, конечно, оставила в кухне форточку настежь. Поднялся ветер, и теперь они вместе хлопают, шуршат и хрюкают. Форточка с ветром, то есть. Проснувшись окончательно, я резко села на кровати и спустила ноги на ковёр. Внезапно закружилась голова, оказывается, в ней тоже уже некоторое время гудит и звенит. Я с усилием пошевелила мозгами и вспомнила вчерашний вечер с кошмарными разговорами. То есть, про кошмары. Что ж это мы такое жуткое пили? Ага! Тётя Шура самогонку принесла. Своего производства. А потом мы сидели на полу и пели романсы. Нет, это Шура пела, а мы с Кристиной сплетничали. Про нас обеих, и немножко самогонщицу нашу прихватили языками.

А что отмечали-то? Ну, конечно, новоселье! И я что-то наобещала новой соседке. Что-то принести или изготовить. Вряд ли испечь, на такое я и спьяна не решусь. Вспомнить бы! Я поплелась на кухню, с трудом волоча босые ноги по холодному полу. Голова трещала всё сильнее. За окном бесновался ветер, опасно дёргая мою родную форточку. Я захлопнула её, щёлкнула задвижкой и тяжело опустилась на табуретку. Если не выпью кофе, то голова, чего доброго, треснет. Лечиться коньяком совсем не хотелось. Что же я такого могла наобещать? Ничего, чашечка-другая кофейку покрепче, да с шоколадкой. Глядишь, и прояснение наступит.

Дрожащими руками я бухнула изрядную толику кофе в турку, зажгла горелку… Родной привычный аромат проникал в организм, и ему, бедняге, постепенно становилось легче. Что-то уже припоминается: то ли мы на дачу собрались с Кристиной и тёткой Шурой, то ли в музей… Тьфу ты, чёрт! Да это ж я Кристине обещала помочь картины и краски забрать из папашиной деревни. Её папаши, не моего, понятно. И это определенно без Шуры.