Сны Эйлиса (СИ)

— Вкусное… Растяжимое понятие, — задумался Раджед, рассматривая сервировку стола. Он всегда раскладывал приборы до малейшей вилки и ножа, не забывая об оформлении цветами и фруктовыми пирамидами. На длинном столе покоилась завитками оборок скатерть, а количество блюд определенно превышало то, что съедал поджарый хозяин башни. Он словно всегда ждал гостей. Когда-то они и приходили почти каждый день: мелкие вассалы и дружественные льоры. Когда-то напротив Раджеда за этим же столом сидел покойный отец Олугда. Но все кануло в невозвратимый поток прошлого. Последние годы льор скорее играл, окружая себя правилами этикета и прочими условностями. Ежедневные ритуалы, например, сервировки стола или подбор булавок к рубашке, помогали скоротать время и отогнать дремотное состояние, столь губительное для их мира.

Поэтому шикарный стол распрострется перед Сумеречным не совсем в честь его прибытия, а скорее по привычке. Однако в порядке исключения были поданы гигантские крабы, при взгляде на которых Эльф довольно ухмыльнулся. Вскоре их мягкое мясо, истекая соком, трескалось на зубах. Впрочем, вечный бродяга примирительно принимал условия скромного банкета и вел себя крайне прилично, демонстрируя едва ли не королевские манеры.

Миролюбивая обстановка настроила Раджеда на нелегкий разговор, который начался без вступления:

— Может мне извиниться?

— После того, что ты сделал? — поднял выразительные глаза Сумеречный, отчего Раджед недовольно вздохнул. Тонкие губы дрогнули сначала в натянутой улыбке вежливости, однако затем льор подался вперед, указывая длинными пальцами правой кисти на гостя, левой же властно сжимая край подлокотника и набалдашник трости:

— Ты был в мире Земли, я знаю. Где София? Я ищу ее уже второй год. И вот только теперь еле уловил координаты. Разве так сложно их вернуть?

— Так я тебе и скажу, — буркнул Сумеречный, накидывая на голову капюшон черной толстовки и будто уходя в него, как в нору. — Я изначально был против этой затеи.

— Ну, спасибо, «друг», — Раджед яростно потянул узкими ноздрями воздух, непроизвольно вскакивая с места. — У нее артефакт нашего мира. Последний Жемчужный чародей погиб триста лет назад. Талисман остался у Иотила. Теперь в ее мире он бесполезен. А мог бы помочь мне.

Сумеречный уходил все глубже в недра капюшона, отправляя туда остатки крабового мяса и бормоча угрюмо:

— Признайся, ты просто хочешь видеть Софью.

— Эту дерзкую девчонку? О да, я хотел бы показать ей, что значит идти против льора, — входя в раж предвкушал льор, однако вздрогнул, тут же одергивая себя: — Но… Или нет. Забудь.

— И что ты к ней лез? — Сумеречный неожиданно вынырнул из своего «укрытия», всплеснув руками: — Ну, сам подумай, тебе на вид сорок лет, а ей было едва шестнадцать. Старый хрыч.

— И что с того? Это вполне нормально, — совершенно не понимал Раджед, самодовольно откидываясь на спинку кресла. Он вовсе не считал себя старым, а легкую сетку морщин у глаз и в уголках губ воспринимал не иначе как украшение. Впрочем, он-то знал, что Софию оттолкнул вовсе не его возраст, что подтверждал и Сумеречный:

— Тут метод твой просто убил…

— Если нельзя извиниться, я буду мстить! — провоцировал Раджед.

— Вот так логика. И что ты получишь от своей мести?

— Я заставлю ее страдать, — вновь заговорила темная половина души, хотя после всего произошедшего льор едва ли намеревался осуществлять свои намерения.

— А потом убьешь что ли? Ну, мсти. Только это ничего тебе не принесет кроме еще больших метаний. Отомстишь ты, что потом?

— Ничего. Так ты стер ей память? Или не стер? — желал выспросить Раджед, вспоминая, как в минуту опасности девушка шептала его имя. Но, может, просто почудилось? Просто он выдавал желаемое за действительное? Запоздало он вспомнил, что Эльф говорил ему: София все забыла.

— Стер, — кивал безапелляционно Сумеречный, однако уставился в золотое отражение на глади тарелки. — Да. Она забыла тебя как чудовище. Вспомнит снова как чудовище еще большее?

— Стер ли?

«Тогда мне просто показалось, что она шептала мое имя?» — зло подумалось льору, отчего он с силой стиснул крупный янтарный шар на вершине трости. Показалось, будто по нему даже пошли трещины от бессильного гнева.

— Стер-стер. Она просила, — настаивал убедительно Страж. Однако его слова лишь на мгновение вогнали в гнетущий ступор. Очень скоро Раджед с легкостью выстроил новый хитрый план. Забвение даже показалось ему крайне выгодной тактикой: представился шанс начать все с начала, не так нелепо, как это случилось раньше. Да и София наверняка повзрослела, войдя в тот возраст, когда от обаятельных мужчин не шарахаются в панике.

— Может, тогда мне прикинуться человеком? — тут же предложил чародей, задумчиво перебирая складки жабо. Он алчно ухмылялся, уже обрисовав, какой образ бы себе выбрал.

— Думаешь, ты ей человеком так уж понравишься? И что, потом скажешь, что ты янтарный льор? Не будешь же ты скрываться вечно. А дальше? Может, ты и вовсе не в ее вкусе. Она снова испугается.