Сны Эйлиса (СИ)

— Не поприветствуешь гостя, а, Илэни? — хрустнув пальцами, обратился иронично Раджед, стряхивая с себя остатки усталости. Хотя, признаться, сил он истратил преступно много. Проклятая волна едва не сгубила его. Как он ни старался, но последствия столкновения упрямо ощущались. Чародей отгонял от себя мысли, что враг, возможно, сделался за многие годы сильнее него. Янтарный льор не имел права проигрывать. По меньшей мере, ему не позволило бы самолюбие. Хотя на самом деле… нет, говорить о долге перед чужой планетой казалось слишком напыщенно. Лучше уж определять это жгучее стремление к победе как удаль воина.

Раджед просчитывал, с какой стороны атакует Нармо. Трепещущая алым туманом аура чародея кровавой яшмы ощущалась где-то поблизости, но он упрямо маскировал свое присутствие. Он мог выпрыгнуть из потайной двери или внутреннего портала за зеркалом, отделиться от жутковатых змей и драконов, изображенных на мрачном плафоне. Мог атаковать каждый миг из-за спины, стряхнув с себя маскирующую магию. В чужой башне у пришельца не было преимуществ, зато хозяева питались магией самоцветов. Впрочем, башня Нармо осталась там же, где и крепость Раджеда — на западном материке.

— Здоровья тебе желать? Еще чего! Чтоб ты окаменел! — пренебрежительно фыркнула чародейка, едва заметно прикоснувшись к прозрачному сизому камню, который украшал ее собранные в сетку длинные волосы, свешиваясь на белый высокий лоб. Ее талисман — дымчатый топаз. Для ячеда просто драгоценность, одна из многих на строгом, но дорогом платье королевы, расшитом по корсажу узорами темных каменьев. Зато для льора — безошибочный ориентир, от которого исходила энергия. Иные камни пели, перешептывались, а этот отчетливо шипел, как бесприютный ветер, затерявшийся среди склепов и пещер.

— Решила показать своих новых питомцев? Дешевые игры! Глупая выдумка праздной кокетки, — пренебрежительно бросил Раджед, наблюдая, как из зеркал полезли полупрозрачные тени, каждая из которых сжимала сотканный из дыма клинок.

Илэни не отвечала, только сцепила степенно руки, высокомерно наблюдая из-под полуприкрытых век. Она точно всегда спала наяву. И являлась ли вообще живой? Раджед уже и сам не понимал, что нашел когда-то в этой ледяной статуе. Он ведь всегда стремился к жизни, может, иногда к пустой суете, но не к мертвенному покою. Удивляло, почему чума окаменения столько лет обходила топазовую башню, ведь ее хозяйка давным-давно окаменела изнутри. В ее сердце царствовал лед, что не растопил бы ни один огонь — ни пламя пожарища, ни ласковое солнце весны. Ее считали одержимой, проклятой. Один Раджед когда-то в этом усомнился, не поддался на общую молву, но ныне ненавидел Илэни, считая ее безумной.

Картину изображенных на потолке драконов, которые разрывали своих жертв, тоже соткало жестокое сознание чародейки. Ее душу пропитали темные тени, которые ныне лезли страшной выдумкой из зеркал.

Раджед вскинул сияющие когти, вспарывая первый силуэт. Призрак распался, как морок тумана на рассвете. Но на смену ему выпрыгнули еще десять. Янтарный льор небрежно махнул когтями, отражая удары мутно-прозрачных клинков, но тени не исчезли: они распались нематериальным облаком и вновь собрались. Их атаки мешали сосредоточиться, чтобы понять природу магии, породившей их. Дымчатые топазы — это очевидно, но каждое оружие чародеев содержало еще немало хитросплетений и формул. Магия — сложное искусство, и нерадивых ее учеников в войне льоров уничтожили первыми.

Тени представлялись одной из самых сложных форм колдовства, материальные, рассыпающиеся при малейшем ударе, одновременно несокрушимые, собирающиеся вновь. Они выползали из многочисленных зеркал. И вскоре уже не хватало когтей, чтобы разорвать их уплотнявшийся круг, напоминавший осаду скелетов-змей.

«Нармо копируют? Спасибо за тренировку перед поединком, Илэни!» — саркастично отмечал стиль боя янтарный льор. Но чтобы проговорить это вслух не хватало времени. Воздух отсчитывал четкие вдохи и выдохи, быстро циркулируя через мехи легких. Обширная зала сделалась тесной, мелькали разноцветными пятнами мрачные кариатиды. Скорость перемещений помогала уклониться от ударов и совершить резкий выпад, прорубая себе путь вперед, пока не сомкнулись ряды. И над толпой своих клонов маячила Илэни, к которой яростно прорывался льор, потому что чародейка загораживала лестницу, что вела прямо в подземелья.

Борьба на чужой территории изначально не сулила легкую победу, но количество ловушек неприятно удивляло. Пару раз они разверзались черными дырами посреди драгоценных пород дерева, совершенно незримые для ячеда и тщательно замаскированные для льора. Но Раджед успевал увернуться на краю, обойти или испепелить, пока из зеркал лезли новые тени бесконечной анфилады отражений. Бесконечной… Отражений… Мысль пришла неожиданно.