Сны о республике

— Но по улицам же ты ходишь и тоже видишь.

— Вижу, но, слава звёздам, не общаюсь.

— На самом деле, всё логично, — вставила Падме. — Что использует бимбо? Животные инстинкты окружающих мужчин. А для этого что? Ей нужно быть яркой и находиться на виду. Поэтому они бросаются в глаза и чаще запоминаются.

— Логично, — согласился я. — В то время, как более умные на внешность давно махнули рукой и ходят либо в деловых костюмах, либо закутанные с головы до пят… ай, Падме!

Подзатыльник, отвешенный кузиной, носил, скорее, символический характер, но не мог же я в присутствии Рийо уронить достоинство и не возмутиться, хотя бы, для вида.

— Не говори ерунды! — строго произнесла Падме. — Более умные знают, когда и как выглядеть уместно, а когда нет.

— Скорее, внешний антураж вам просто не нужен и не важен, — не сдавался я.

— Нет, Алекс, — сказала панторанка. — Как раз, важен. Только не в положительном смысле, а в отрицательном.

— Не понял.

— Большинство мужчин, когда смотрят

, уже не слушают.

— Вот-вот, — подхватила Падме. — И, чтобы донести до них мысль, нужно выглядеть нейтрально. А вот такая юбка или вот такой вырез конструктивной беседе не способствует, — она красноречиво чиркнула пальцем сначала по бедру, затем по груди.

— Скажешь, нет? — прищурилась Рийо.

— Наверное, да, — вынужден был признать я.

На столе тренькнула хрустальная раковина комлинка – официальная линия, переадресуемая из Сената.

— Я сейчас, — Падме, подхватив прибор, вышла в прихожую поговорить.

— Честно говоря, — сказал я Рийо, — не понимаю, что ты так расстраиваешься. Ну, считают тебя наивнее, чем ты есть, плохо ли? Недооценка оппонента это всегда подарок и фора для него. Тот пират, как его, Онака, что ли, тоже думал – да что за опасность, какие-то детишки. А детишки ему всю базу разнесли.

— Ой-ой, не напоминай, — взмахнула руками панторанка. — Лучше бы Осока не рассказывала. Теперь каждый день просыпаюсь и думаю: не влипла ли она ещё в какую-то историю. Она с тобой на днях не связывалась?

— Нет. С тобой, как я понимаю, тоже?

Рийо покачала головой.

— Не волнуйся ты, — попытался я её подбодрить. — Она всё время

куда-то влипает. И каждый раз возвращается.

— Спасибо, успокоил. Не может же ей вечно везти.

— А это не везение. Вернее, не только везение. Она джедай, и ей помогает Сила.

Вернулась кузина. Комлинк она несла в одной руке, в другой была кветарра.

— Ну-ка, брат, исполни нам что-нибудь, — велела она, вручая мне инструмент, — для поднятия настроения.

— Ты тоже поёшь? — оживилась Рийо.

— Так, чуть-чуть, — сказал я. — С Дорме ни в какое сравнение, так что, заранее извини.

Что бы такое изобразить, чтобы к месту? Героическое нельзя, Рийо опять вспомнит про Осоку, про военные действия, а она и так вся в миноре. А что-то с юмором в голову так сразу не приходило. Хотя… Есть кое-что. И не вполне серьёзное, и оптимистичное. Пожалуй, будет в самый раз. И розовые волосы гостьи придутся почти в масть. Итак:

По деревням – полный лэхаим,рушники пестрят петухами,Добры молодцы мажут ваксой чёрные прохоря.

А княгиня Рыжих в печали -у неё война за плечамиДа семнадцать ходок в сизое марево января.Уж несладко ей, ох несладко,у неё на платье заплатка,У границ враги, с посевной проблемы, казна пуста.У неё вассалы весёлы -охламоны, конкистаболы,Сто рублей убытку с каждого рыжего, как с куста.И княгиня, бросив ультиматумы в каминное пламя,

В срочном заседанье объявляет перерыв полчаса.Рыжего зовет петуха, чтобы связался с орлами:"Слышите, орлы, вернитесь в наши синие небеса".С каждым днём тревожнее ночи —злые клоуны бритвы точат,Крестоносцы напялили свои черные клобуки,Хунвэйбины вышли из комыи свирепые управдомыПерешли границу и встали лагерем у реки.

От такого компота из доисторических мифов и легенд Падме тихо закатила глаза. Ну, извини, из песни слова не выкинешь, рифма пострадает. Зато как слушала Рийо! Она смотрела, вроде бы, на меня, и, в то же время, куда-то вдаль, в бесконечность. А, может быть, в своё собственное прошлое, когда ей было семнадцать лет, и Торговая Федерация устроила блокаду Панторы. И на лице её было выражение… словами не описать. Наверное, именно такие слушательницы вдохновляют настоящих менестрелей творить всё новые и новые песни. Я вот ни разу не сочинитель, и песня не моя, но и мне было приятно. И я продолжал: