Сны Персефоны (СИ)

— Почему ты не открыла ему свои чувства? — Кора внимательно и с тревогой заглядывала в миловидное веснушчатое личико Гестии.

Та улыбнулась:

— Я всегда знала — все знали, впрочем, — быть трём братьям великими Владыками. А какая из меня Владычица? Нет, Кора, я бы никогда не смогла, как ты, — зародить жизнь во тьме.

Кора упрямо мотнула рыжей шевелюрой:

— Не правда. Ты же огонь! Ты бы согрела его, светила бы ему!

Гестия вздохнула:

— Нет, Кора. Ему не нужен огонь, ему нужна жизнь. Её сила, её мощь, её умение пробиваться сквозь толщу земли, пережидать зимние холода, возрождаться, цвести, плодоносить. Ему нужна ты, а не я. Я ведь нравилась ему, знаю, он сам не предложил и не взял. А я не стала навязываться. И очень рада, что у него есть ты. Спасибо тебе, девочка, за это.

Потянулась, поцеловала в лоб, нежно, по-матерински.

Они сидели в зале самого скромного и непритязательного дворца на Олимпе — в доме Гестии. Здесь не было мрамора и позолоты, здесь царили дерево, свежая зелень, необработанный камень. Кому-то может быть показалось бы убого и дико, но не Коре — её собственный дом, затерянный среди зелёных предгорий и священных рощ, выглядел так же.

Гестия вдруг подскочила и затараторила:

— Ой, у меня же есть подарок для тебя. Ещё на родины приготовила, а всё никак не отдам.

Она подхватилась и убежала вглубь комнаты, где стояли различные женские штучки — шкатулки и сундучки. Открыла один из них, достала нечто, полыхнувшее тёплым пламенем, и вернулась к Коре, поднявшейся к ней навстречу.

— Вот, — сказала и немного смутилась, протягивая ей незатейливое украшение — кулон-каплю на медной цепочке. Внутри капли металось и искрилось живое пламя. — Мой огонь, береги его, а он — будет хранить вашу с Аидом семью.

Кора задохнулась от благодарности, на глаза навернулись слёзы — на рождение Загрея ей преподнесли много подарков, дорогих и роскошных. Золото, алмазы, драгоценная глазурь украшали их. Но все они — холодные и пустые. А теплый огонёк, который бился сейчас в её ладони, согревал изнутри, наполнял душу светом и умиротворением.

В этот момент Кора поняла, почему смертные почитали Гестию превыше других — грозных и великих — богов: только она могла преподнести такой неоценимый дар — светлый огонь душевного тепла.

Юная тётушка нежно обняла её и сказала:

— Будь счастлива, дорогая. Тебе достался замечательный муж. А ты — всячески достойная его жена. Я очень рада за вас обоих.