Сны в Улье (СИ)

Никто из нас больше не предпринимал попыток заговорить. Чтобы отвлечься, я вспоминал формулы. Но, несмотря на то, что все кванты вставали на нужные уровни, я все не мог перестать думать о том, правильно ли я поступаю с Лидой. Когда со мной заговорил Эйвар, я загнал себя на самое дно самоедства. Его голос прозвучал совсем, как настоящий, но я не мог понять источник звука и осознавал, что слышу его лишь я. Эйвар только сказал: «Пора». Я ожидал, что он скажет, что-то еще, поэтому даже подумал, не показалось ли мне. Это вполне могла быть моя защитная реакция, чтобы я занялся чем-то, вместо того, чтобы чувствовать себя виноватым. Наверное, ему транслировались и мои мысли, поэтому он дополнил: «Начинай прямо сейчас».

Я вскочил со стула и стал звать Лиду. Даже если она не слышала, она должна была определенно видеть мои попытки ее позвать. Но она не реагировала, и тогда я потряс ее за плечо. Лида показала мне средний палец. Ладно, черт с ней, Эйвар предупреждал, что нужно действовать быстро, поэтому  времени на уговоры нет.

Раньше я представлял ритуал перемещения на Небо сложным и даже опасным. Но когда Эйвар рассказал мне, как он проходит, я был немного разочарован. Было два варианта: переместится туда только разумом или и телом тоже. Эйвар сказал, что для начала мы должны воспользоваться первым вариантом. Я взял со стола стакан с водой и пачку таблеток в голубой картонной упаковке без надписей. Раньше вместо таблеток использовалась жидкость, но в связи с развитием и масштабностью Небесного Строя, решили перейти на более удобную форму. Было все равно волнительно, как всегда, когда делаешь что-то впервые, но не было времени медлить. Я выпил таблетку, она была горьковатая, как и полагается быть лекарству. Ничего не почувствовал.

Я подошел к Лиде и вытащил провод наушников из ее телефона.

- Пожалуйста, выпей эту таблетку, она переместит нас на Небо.

Она лишь снова одарила меня своим хлестким взглядом, когда я протянул ей таблетку.

- Лида, я очень не  хочу применять силу, пожалуйста, выпей ее сама.

Я держал таблетку в двух пальцах у самого ее рта, но она только сильнее сжала губы. Было очень неприятно, но я сотворил ей воду сначала во входе в гортань, и Лида судорожно закашлялась. В этот момент я просунул ей таблетку глубоко в рот, и сотворил воду уже во рту. Она вынуждена была проглотить. Я посчитал, что это менее травматично, чем открывать ей рот силой. Лида взорвала в моей руке стакан, но я лишь неглубоко порезался осколком и намочил водой одежду.

- Прости, пожалуйста, так нужно было, - сказал я и приступил ко второму этапу. Я сотворил прямо на ее кровати маленькую дверцу, в которую пролезла бы лишь кошка. Чтобы попасть на Небо, нужно было просто потянуть за ручку. Я осторожно взял Лиду за предплечье и прежде, чем она успела вырваться, я потянул за ручку.

Я почувствовал невероятную легкость во всем теле и вспомнил, что я должен был хвататься за ручку в устойчивом положении. Наверное, я упал все-таки на кровать, потому что если бы стукнулся обо что-то с болью, меня бы выкинуло обратно. Как же повезло, что этого не произошло, так хорошо, как сейчас я никогда в жизни себя не чувствовал! Мне казалось, что все, что когда-либо меня тревожило, перестало существовать, я чувствовал расслабление во всем теле, все зажимы были сняты. Я прекрасно осознавал себя, я мог вспомнить любую информацию, которую когда-либо знал, я ощущал свое тело, как нельзя лучше и был способен на такое, на что никогда бы не решился. Я мог бы бежать без одышки и усталости, мог бы говорить без стеснения, мог бы танцевать так, как делают только по телевизору, мог бы делать все, чтобы захотел. Мои глаза были закрыты, и мне даже не было сильно интересно узнать, что находится вокруг меня. Я мог бы продолжать стоять на этом месте в неведении, наслаждаясь осознанием своих нераскрытых возможностей и своими старыми воспоминаниями. Я вспомнил, что моя мама в детстве мне пела колыбельную про мышонка, вспомнил запах ее кисловатого яблочного пирога. Вспомнил, как красива была Адель при нашей первой встрече, до мельчайших деталей мог воспроизвести ее белое платье, украшенное брошью с пчелой. Тут же я захотел вспомнить тот сладостный момент, когда в мае семьдесят третьего Адель пришла просить меня передать записку ее знакомому, плененному нами Падальщику. Тогда я знал, что мне нельзя ей помогать, но я сделал это, и Адель поцеловала меня прямо в губы. Я вспомнил снова этот момент, как я прижимал ее к себе, прекрасно понимая, что для нее это все несерьезно. Я мог бы переживать эти воспоминания снова и снова, но я почувствовал, как трепещет в моей ладони рука Лиды, и осознал, что я должен проверить, как она.