Сны в Улье (СИ)

Проснулся, а рядом со мной лежит Яна. О, подумал, я не неудачник, который спит один. А вдруг у меня теперь есть какие-то обязанности перед ней? Я вскочил с кровати. Она что-то типа моей девушки теперь. Это, конечно, прикольно, но ведь мы в одной организации, как же ее бросить потом? Будет же ходить мимо меня туда-сюда, и смотреть  укоризненным взглядом. А Яна же такая милая, мне бы не хотелось видеть ее недовольной. Она спала в моей постели в одних трусах. В ее волосах по-прежнему были тоненькие щупальца, это забавно, но ночью, когда я утыкался ей в макушку, они казались прохладными. Сотворю потом немного тепла в них. А в комнате сотворю тепло прямо сейчас. Мы были в Москве, в доме моего идиотского брата Андрея, тут холодно. Дом, конечно, название условное. Он жил в полуподвальном помещении, но обустроился здесь довольно неплохо. Это по его мнению. Так, конечно, все было похоже на помойку. Нет, Андрюха довольно аккуратный, но вкус у него - эстетика бомжа и маньяка, поэтому стены все были облезлые, и с них стекало что-то, что я бы назвал слизью. Даже не стал спрашивать, что это такое, и зачем он это сделал. Кровать была сделана из шерсти медведя. В буквальном смысле, по краям даже лапки свисали и голова. Во рту у медведя был какой-то кожаный пульсирующий шар, видимо сшитый из его же языка. Андрею это кажется красивым. Он практически, как современный художник. Это еще самая милая комната, которую я у него нашел. Он у нас совсем дурной.

Я лег обратно в кровать и поцеловал Яну в ушко. Она открыла глаза. Думал, должна улыбнуться, людям нравятся, когда их так будят. Если, конечно, их будит поцелуем знакомый человек. Если незнакомый, то это прямо неприятно, наверное. Но Яна не улыбнулась, потянулась ко мне рукой и погладила мой нос.

- Привет, Янешка. Мне снился сон, что я попал в волшебную страну, где были очень красивые единороги, кенгуру-скинхеды и голуби в гавайской одежде. Ты была единорогом.

Кажется, Яна не поняла моего комплимента. Она приподнялась на локтях и уткнулась губами мне в щеку. Я рефлекторно положил руку ей на грудь. И все-таки хорошо, что я проснулся вместе с ней, утренний секс - лучшее начало дня. Только вот не этого дня. Дверь с шумом открылась, и в проеме появился Андрей. Его лицо было похоже на глубоководную рыбу - чешуйчатое, с большой челюстью и корявыми зубами, а на голове у него торчали в ряд выращенные языки. Это его самовыражение.  На улицу Андрей выходит в капюшоне.

- Фу, Андрей, какая ты мерзость!

Я быстро натянул одеяло на Яну. Нечего Андрею на нее смотреть. Потом подумал, ей, наверное, тоже на Андрея смотреть противно, поэтому накрыл ее всю с головой.

- Простите, я думал, вы уже встали. Неудобно вышло.

Голос у него будто доносился из глубин преисподней, но интонация была совершенно простая, честная,  даже извиняющаяся.

- Андрей, ты испортил нам все утро своей каракатицей вместо рожи! Чего тебе надо?

 - Хотел позвать завтракать. Ты, Таддеуш, можешь не приходить и умереть от голода здесь, все равно ты никому не нравишься, а Яна пусть приходит.

Я кинул в него подушкой, но Андрей ее поймал. Кроме того, что он уродливый внешне и простой в общении, у него есть еще одно качество -  он довольно боевой. Поэтому Андрей пригодится на тот случай, если Юдит всерьез задумала вести войну со Строем. Он наверняка добьется успеха, а что до меня, то Таддеуш же бесполезный, Таддеуш же ничего не может.

Андрей скрылся за дверью, и я вскочил с кровати, чтобы все-таки кинуть в него подушкой вслед. Но как только я замахнулся, что-то в подушке больно вцепилось мне в руку. Я пытался скинуть ее, но не вышло. Место соединения двух краев наволочки представляло из себя скопище человеческих зубов, сжимающих мою руку.

- Он укусил меня! Зубастая подушка сейчас отгрызет мне руку!

Яна вылезла из-под одеяла и смотрела за тем, как я пытаюсь отцепить эту пасть от себя, заинтересованно, но вот совсем не сочувственно.

- Классно, - сказала она и начала собирать с пола свою одежду. Бессердечная что ли совсем?

- Я почувствовал ее язык! Фу! Она сейчас начнет меня переваривать!

Я и правда чувствовал, как что-то слизкое ворочается внутри. Наконец, у меня получилось отлепить от себя подушку, и я скинул ее на пол. Она зубасто улыбнулась, обнажив десна, и закрыла свою пасть, становясь снова обычной подушкой. Рука была вся слюнявая, и я вытер ее первым же, что попалось мне под руку.

- Это моя футболка, - голос Яны был прямо грустный-грустный.

- Но это моя рука! Я не мог ее бросить на произвол судьбы в такой ситуации.

Яна пожала плечами. Неужели она не понимает всю серьезность ситуации моей вражды и неприязни к Андрею? Надеюсь, дело в этом, а не в том, что она обидчивая. Она надела толстовку прямо поверх голого тела, затем надела и штаны. Несмотря на то, что я точно знал, что под толстовкой ничего нет, я думал, что это прикольно расстёгивать молнию и видеть голую грудь. Яна подошла ко мне и взяла мою руку. На ней остались едва заметные царапины от зубов.

- Вот видишь, что он со мной сделал! Вдруг у меня теперь будет сепсис, и я умру?