Собачье счастье

«Кажется, моя кошка сошла с ума на почве гигиены. Она все время умывается», – говорилось в одном письме. Нет, с кошкой все в порядке – такое поведение свойственно большинству кошек. «Как бы приучить моего тарантула вести себя более дружелюбно?» Боюсь, что никак: враждебность у тарантулов врожденная. «Мой серый африканский попугай все время посылает меня куда подальше. Он действительно так плохо ко мне относится?» Вовсе нет.

Иногда людям нравится сообщать мне о «забавных» поступках своих подопечных. «Мой ослик кричит „задом наперед": не „Иа-иа", а „Аи-аи"». «Моя лошадь умеет считать до десяти». «У моей сиамской кошки талант пианистки – она гоняет взад-вперед по клавиатуре». «Мой пересмешник научился петь „Отель разбитых сердец"». Внезапно пришло новое письмо – от папы. В нем содержалась вполне обычная информация: погода в Палм-Спрингс (отличная), знаменитости, играющие в гольф у него в клубе (целая куча), подслушанные голливудские сплетни (скандальные). Папа также выразил надежду на то, что моя новая практика началась вполне успешно. Но когда я добралась до последнего предложения, у меня перехватило дыхание:

«А еще я хочу сообщить тебе, что несколько дней назад я принял решение, которое наверняка тебя удивит: я возвращаюсь в Англию. Мне предложили очень перспективную работу в Восточном Суссексе…» Восточный Суссекс! «…Я буду руководить совершенно новым гольф-клубом. По иронии судьбы, он находится возле Алфристона». Алфристон? Мама с ума сойдет. «Так что, Миранда, я буду тебе очень благодарен, если ты сумеешь передать своей матери эту трагическую новость как можно более деликатно». Я тут же ответила ему: «Попытаюсь!»

В половине второго я надела на Германа поводок и, все еще силясь осмыслить папино письмо, отправилась в Литл-Гейтли. В этот раз я добралась куда быстрее, поскольку знала дорогу, и в два с небольшим уже оказалась в нужном месте. Что при этом творилось у меня внутри – не передать. Ворота были украшены связками воздушных шаров и плакатом с надписью: «Праздник лета!!!» «Ягуара» Джимми на месте не было, из чего я сделала вывод, что он избегает встречи со мной. Ставя машину под деревом, я заметила лихорадочное оживление в саду: шло приготовление к благотворительному базару. Мы с Германом прошли по залитой солнцем лужайке мимо лотков с книгами, домашней выпечкой и сувенирами. Далее мы обнаружили лотки с игрушками и продукцией местных кустарей, полосатый тент с надписью: «Закуски и напитки», а также медный духовой оркестр, который вовсю готовился к выступлению. Рядом шли приготовления к конкурсу на лучший грим, к игре в кегли и лотерее, а также к велосипедным гонкам. На деревьях были развешаны гирлянды флажков; выглядели они весело и празднично. Внезапно я заметила, что из дома, в сопровождении Триггера и двух уэсти, выходит Кэролайн.

– Привет, Миранда, рада вас видеть, – с улыбкой обратилась она ко мне. – Какая чудесная такса! – восторженно заметила она. – Нет, Триггер! Не смей приставать к нему, наглый пес! – Она закатила глаза. – Сегодня этот негодяй будет сидеть на привязи.

– Есть ли улучшение? – спросила я, наблюдая, как Триггер носится по клумбам, пытаясь поймать пчелу.

– В общем-то мы работаем над этим, но я не хочу искушать судьбу – и портить праздник! – хихикнула Кэролайн. – Надеюсь, все будут довольны. Джеймс запаздывает, – добавила она. – Он возвращается из Биллингтона после очередной встречи с избирателями – он политик.

– Правда?

– Да, он вернется минут через двадцать. Надеюсь, поспеет к началу. А дог-шоу будет проходить вот здесь, – хозяйка указала на участок земли возле теннисного корта. – Ваша часть программы начнется около трех часов. Может, выпьете чаю, пока я несу караул у ворот? – дружески предложила она. – Хорошо хоть, с погодой нам везет. Просто благодать, правда? – произнесла она, взглянув на небо, и зашагала прочь.

– Гм, это точно.

Гости начали прибывать, многие из них с детьми и собаками. Оркестр играл «Дейзи, Дейзи…», а я разглядывала книжки у лотка. Вдруг зазвучал голос Джимми:

– Добро пожаловать в Литл-Гейтли-Мэнор! – Я оглянулась и увидела, что он стоит на кипе сена. На нем были простые хлопчатобумажные брюки и тенниска. В руке Джимми держал мегафон. – Мы с моей женой Кэролайн надеемся, что все вы отлично проведете здесь время. Вы знаете, что мы собираем средства на весьма благородное дело—на приют для больных животных. Так что, пожалуйста, тратьте как можно больше!

Гости слушали хозяина с почтительным вниманием, а я думала о том, каким положительным он теперь стал. Конечно же, я и раньше видела его с мегафоном. Тогда Джимми выглядел совсем иначе – с искаженным от гнева лицом крича «Позор!» перепутанной девочке, которая каталась на черном пони. Нет, теперь это был другой человек: он дружелюбно переходил от одного гостя к другому, трепля по волосам детей и пожимая руки взрослым. Он принял участие в велогонке и даже согласился быть мишенью для мокрых губок в «Тете Салли».[16]

– Давайте, ребята! – подбадривал он гостей. – Когда еще вам подвернется случай подшутить над политиком?