Собачья площадка

Погер снова удивился, хотя слова были просты, а выводы очевидны. Видимо, надо дойти до такого простого состояния чувств, когда они станут не затертыми истинами в речах ораторов от народа, а чем-то почти осязаемым, как соленый арбуз или горькая дыня.

Они свернули вкруговую, обходя котлован, куда потянули собаки.

- Туда не ходи. Место плохое, - сказал Сардор и прихватил адвоката за рукав.

Соломон посмотрел - в той стороне на трубах сидели подростки.

- Они теперь тихие. У них появился другой интерес. Не бойся.

- Другой, - согласился инородец, - все равно не ходи. Плохой интерес. Злой.

- Ну, хорошо, хорошо. И чем же ты намерен заниматься там, за кольцевой? Ах да... Опять на рынок?

- Друг открывает пекарню. Буду чуреки печь, лагман кушать. Хорошо буду жить. Без общества.

Они попрощались. Погеру уже не хотелось гулять, да и Рашка без подруги заскучала.

А на трубах Малыш взахлеб рассказывал события дня. Была тут и победа над Герасимом, и "пиявки", и появление Иванова, и квартира, а заканчивал он короткой битвой между Зверем и палевым. Палевый геройски защищал кость, а Зверь ломал ожесточенное сопротивление.

- В-в-врет, все в-в-врет, - резюмировал Герасим.

У него еще не прошла обида за "пиявки" и позор проигрыша.

- Зато складно, - похвалил Хорек.

- У 3-з-зверя пасть, как... ч-чемодан от-т-ткры-тый. Хрясь - и в-ваших нет, - настаивал заика.

Когда волновался, заикание становилось особенно заметным и катастрофически подрывало веру в правдивость сказанного, от чего Герасим еще больше выходил из себя.

Но Хорька больше интересовали подробности пребывания в квартире Иванова. Он унюхал здесь криминал и хотел присовокупить в свой арсенал контрмер на случай прямого конфликта с председателем общества кое-какие факты.

- Ну и чего? Он предложил тебе раздеться? И ты разделся?

- Что я, педик, что ли?

Малыш не хотел говорить правду.

Два года назад в семье случился конфликт. Мать и отец разводились. И тогда он, каким-то внутренним чутьем угадав, что взрослых может удержать вместе только общее горе, сбежал из дома. Скитался по чердакам и подвалам, голодал и воровал. Потом его подобрал добрый дядя. Привел домой. Накормил, а в оплату благодеяния удовлетворил свою похоть.

Малыш прожил в той квартире две недели. Его не выпускали из комнаты. Иногда хозяин приглашал друга. Потом круг друзей увеличился, и Малыш решил бежать.

Все время пребывания в квартире он подозревал, нет - чувствовал, что в соседней комнате кто-то живет. Другой. Он не заходил никогда в комнату хозяина, и Малыш его не видел, но ясно ощущал присутствие. Может, это такой же, как я, думал Малыш, тогда вместе нам легче будет бежать. И однажды, подложив под наручник рукав свитера, после ухода дяди освободился.

Он зашел к товарищу по несчастью и остолбенел...

На трех подушках лицом к окну лежала молодая, красивая женщина. На подоконнике стоял "Шилялис". Хочешь, смотри на облака, хочешь, телевизор. Что, что она красива, Малыш почувствовал, даже не видя лица. Только шикарные рыжие мелким бесом волосы, разбросанные по верху подушек. Обошел... Оha была красивей мамы. От природы, как все рыжие, бледнокожая, от долгого лежания без движения в помещении прозрачна, как мертвая царевна. или только глаза, и глаза сочились слезами.

Малыш бросился бежать. Не помнил, как сладил с замками, но, оказавшись на улице, долго петлял Все казалось, что может вот так с разбега наткнуться на дядю. В милицию не пошел. Как-то по-взрослому понял, что "спящей красавице" или "мертвой царевне" деваться некуда, если лежит там, а арестуют дядю, что тогда?

Он вернулся домой и никому-никому ничего не сказал. Побег оказался напрасным. Мать и отец разошлись...

- Ну так и что? Что дальше-то было? - настаивал Хорек.

- А дальше я уже рассказывал.

- Брось, Хорек, из нормального человека педа делать, - оборвал Хорька Лидер.

Цветмет появился, как всегда, с пивом, но еще и со своим рассказом. Сегодня видел Бубнова под ручку с Ольгой Максимовной.

- Дела... - высказалась Лолита. - Может, мне в подружки на свадьбу набиться, кайфу со стола можно набрать.

- Кайфу? Ты бы лучше в патруле варежку не разевала, когда ребят из триста пятьдесят второй с наркотой ошмонали. Полкило "пали" мимо ушло, буркнул толстый.

- Да это все качок из сто тридцать второй, - оправдывалась Лолита, всю задницу, гад, исщипал.

- Вообще надо с "палью" завязывать, - задумчиво сказал Лидер.

- Ты че?.. - удивился народ. - От нее такой приход.

- На что переходим? - оживился Цветмет. - я одну торченую хату знаю, по первой за ноль дадут попробовать.

- Я тут по кайфу стихи писал. Пока писал, дыхалку перехватывало, слезы на глазах, потом перечитал - говно. Чему радовался? - признался Лидер, но его никто не понял.

- Стихи вообще говно, - подытожил Герасим.

Похоже, с ним были согласны.