Собачья жара

– Что Харитон может написать нового, если он давно умер? – удивился Эбедагушта Марон. – Или найдено какое-то неизвестное его произведение? Я читал в молодости повесть о Херее и Каллирое, она была недурна…

– Наш друг, – ответил логик, – говорил не про Харитона Афродисийского, но про современного сочинителя, фантаста в лукиановом духе. Если, конечно это тот Харитон, который родом из Мегалы.

– Он самый, – подтвердил Световит.

– Кстати, не понимаю, почему этот небольшой городишко называют «великим», – придрался Ном.

– Мегала по-славянски – Вышгород, в значении не «великий», а просто «высокий», – начал было объяснять Световит, но рассмеялся и махнул рукой, – хотя в Италии есть деревни больше нашей столицы. Пусть будет Мегала. Или Михала, как говорят славяне.

– Я что-то такое читал… – Ном потёр лоб. – Безвкусная политическая риторика. Что-то про заговоры против отечества.

– Политические взгляды его довольно радикальны, – признал логик, – но в литературном отношении он интересен.

– Он, кажется, ещё и противоаравийски настроен, – вспомнил Ном. – Приличные люди стоят выше подобных предрассудков.

– Ну почему же, – вступил Марон, – аравийские народы не любили многие великие мужи, вот тот же Ноам из Хомы – великий филолог, его теория порождающей грамматики перевернула науку. При том он постоянно обличает аравийцев, хоть сам аравиец по крови… Будем снисходительны. Читаем же мы того же Лукиана, несмотря на все заблуждения его относительно нашей святой веры? Световит, так что за новый роман?

– И где он издан? – заинтересовался Феомнест. – Пожалуй, куплю: почитаю на досуге.

– Пока нигде, – по-славянски развёл руками Световит. – Я читал я его с экрана вычислителя. Мне переслали его друзья из издательства, но я поклялся, что никому не покажу его, пока не выйдет книжка, а это нескоро. Иначе я нарушу римский закон об обращении данных.

– Закон суров, но это закон. Но рассказать-то о романе ты можешь? – осведомился Феомнест. – Неизвестно, когда ещё его издадут. А меня интересует не столько слог и мелкие детали, сколько общая идея.

– Слог важен, как и мелкие детали, – тут же возразил сириец, – в деталях обитает Бог. Но именно поэтому я не против того, чтобы узнать содержание заранее: ведь это не испортит мне удовольствия от чтения, если я буду это читать.

– Простите старика, – желчно сказал Аркисий, – но я лучше послушаю речь Гипербола, чем буду обсуждать творчество сомнительного писаки, от которого нет никакой пользы отечеству.

Все сконфуженно замолчали. Некоторое время было тихо, только плескалась вода в бассейне. Славянин нахмурился и внимательно посмотрел на высокоучёного Аркисия.

– Ладно, – наконец, махнул рукой старик. – Пожалуй, я погорячился. Световит, расскажите. Вы избавите меня от нужды знакомиться с этим сочинением.

– Хорошо, – не стал чиниться славянин. – Это так называемая альтернативка. Роман охватывает историю нашего мира, какой она могла бы быть, если бы история Персии сложилась иначе…

– Вот уж невыигрышный сюжет, – фыркнул Аркисий. – В истории Персии нет ровно ничего непредсказуемого. Если бы он избрал Египет или Лидию, это было бы, по крайней мере, любопытно. Но Персия?

– Это-то и интересно, – невежливо перебил славянин. – В эпоху царя Ахашвероша…

– Артаксеркса? Какого именно? – уточнил дотошный Аркисий.

– Самого первого, Благого. Так вот, в его правление случился такой эпизод: истребление племени иудеев. Около пятисот лет до Рождества Августа.

– Да, припоминаю, – наморщил лоб Аркисий. – Геноцид – ужасное преступление, но в те времена бывало и не такое. Хотя, – он сморщился ещё заметнее, напрягая ослабевшую память, – вроде бы племя с таким названием истребил бабилонский царь? Как же его звали? У него какое-то длинное неблагозвучное имя…

– По-гречески – Навуходоносор, – сказал логик. – Очень неудачливый правитель. Его внук, Бальтасар, или как его там, известен сказкой об огненной руке, начертавшей на стене некое пророчество, которое никто не смог прочитать, в чём можно усмотреть забавный логический парадокс…

– Припоминаю, – перебил его Эбедагушта Марон. – Один из сирийских отцов истолковал эту историю в благочестивом духе…

Аркисий Ном охнул и зажал уши ладонями. Друзья переглянулись и дружно рассмеялись.

– История такова, – принялся за рассказ Феомнест. – Племя иудеев попало в плен к бабилонянам, а потом к персам. Персы обращались с ними хорошо, и даже разрешили иудеям вернуться на родину, но они предпочли остаться в Персии. Там они захватили все ключевые позиции в торговле и в администрации. Сейчас нечто подобное говорят об аравийцах…

– Вот-вот, – встрепенулся Ном. – Я думаю, этот Харитон намекал именно на это, чтобы разжечь страсти.