Собака, которая любит

Я могла бы рассказать вам десятки случаев, связанных с полностью осознанным и преднамеренным обманом хозяев «простодушными» собаками, якобы «не знающими ничего сложнее рефлексов». Рольф, например, в транспорте любил поваляться, а я, когда из-за давки, когда из чисто дисциплинарных соображений, требовала, чтобы он сидел в приличествующей овчарке позе. И тут он начинал изображать дряхлого, разваливающегося на глазах старика! Голова безвольно повисала, только что не тряслась мелкой дрожью, лапы разъезжались и подкашивались… Попутчики сочувственно спрашивали: «Собачке, должно быть, лет десять?». А мой мерзавец начал разыгрывать эту комедию, когда ему не было и трех лет от роду. Но ведь в тех случаях, когда он действительно уставал, он вел себя совсем по-другому.

Комедианты они первостатейные, особенно овчарки и пудели, знающие человека как никто из собак. Тот же Рольф, не желая идти на службу с Юрой, как-то разыграл целый спектакль. Он тогда валялся на полу в моей комнате и лениво играл со щенками: перемигивался с ними, время от времени прижимал распоясавшихся хулиганов к полу лапой, негромко порыкивал, делал вид, что вот-вот прихватит озорника пастью. Но вот мой сын, уже одевшись, позвал его из прихожей и… Голова пса с гулким стуком грянулась об пол, лапы вытянулись — даже захрапел! Он давно и крепко спит! Юра, не дозвавшись, пришел ко мне: «Черный, вставай, пора идти!». Не сразу, после нескольких повторов (невозможно разбудить того, кто не спит), псина приподнял тяжелую, непослушную голову, обвел комнату непонимающими мутными глазами: «Что такое? Меня куда-то зовут?». Не выдержав нейтралитета, я рассмеялась. Он глянул на меня коротким, обычным своим ясным взглядом, в котором явно читалась укоризна: «И ты, Брут!», и стал с превеликим трудом, превозмогая «старческую слабость», внезапно одолевшую четырехлетнего кобеля, подниматься на ноги. Честно сказать, пантомима была столь убедительной, что даже я, видевшая все с самого начала, на мгновение испугалась: чего не бывает, вдруг ему и в самом деле не по себе? До дверей квартиры он шел на подкашивающихся, отказывающихся повиноваться, ватных ногах — ну, куда такому старику, такой развалине идти на работу! Покой — вот единственное, что ему нужно в этой жизни! И все же жестокие хозяева заставили его одеться в ошейник и отправиться на службу. Я выглянула вслед мальчишкам в окно. Черный гоголем носился по двору, задрав хвост, пугая зазевавшихся голубей и с немалым удовольствием рассаживая по деревьям дворовых кошек.

Мне рассказывали, что бабушке Рольфа, Альфи, в свое время очень не понравилось заниматься на дрессировочной площадке. Хозяева долго конфликтовали с ней, превозмогая ее протесты. И тут на одном из занятий она то ли ушибла, то ли наколола лапу, и они пропустили несколько дней, отправившись на площадку только тогда, когда собака перестала прихрамывать. Но заниматься на площадке Альфи не смогла хромота вернулась, да еще и нарастала раз от раза.

Так продолжалось месяца два — дома все в порядке, а на площадке хромает! Врачи, рентгены, физиотерапия, болеутоляющие — все безрезультатно! И только потом жена дрессировщика-инструктора, ветврач по специальности, догадалась понаблюдать, как Альфи в очередной раз уходит домой с площадки, отпущенная домой по причине полной неспособности не то что прыгать, а и медленно ходить. В двадцати метрах от ограды площадки, когда уже не было опасений, что хозяин повернет назад, собака пошла совершенно ровно! Что же это, как не бессовестная симуляция?

И все-таки чаще всего притворство у собаки служит вовсе не злонамеренно-корыстным целям. Лучшее свидетельство тому — история «болезни» взрослой суки коккер-спаниеля, добросовестно исполнявшей эпилептический припадок единственно ради своей хозяйки. Та настолько привыкла лечить собаку, почти не обращая на нее внимания в здоровом состоянии, что симуляция болезни стала для зверюшки единственным способом пообщаться с любимым человеком. Собака, наивная, полагала, будто радует хозяйку единственным доступным ей способом! И стоило научить их иным способам общения, как припадки, в течение трех лет не поддававшиеся излечению весьма серьезными медикаментами, сразу же пошли на убыль!

Точно так же изображают несуществующий страх те собаки, хозяева которых вечно за них пугаются. Звери попросту имеют все основания считать, будто именно этого ждет от них человек. Нередко проявления страха становятся именно волеизъявительным высказыванием: «Веди-ка меня домой, да поскорее!».