Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя

Он должен был умереть еще до года и встретился бы со своим создателем, великим собачьим богом, если бы не жертва, которую принес Шеф, и не наше с Лу милосердие. Это подарило ему жизнь на целых четыре года, и он прожил их счастливо, не зная забот и не обидев даже мухи. Мы с Лу присматривали за ним.

Он даже заработал немного денег уничтожением крыс, когда холодной зимой те завелись в подвале академии. По пять долларов за голову, он показал, для чего был рожден на свет – ловить грызунов и сворачивать им шею. Я оставил его в подвале на час или около того, пока сам пошел пообедать, а когда вернулся, то обнаружил пол, усеянный трупами.

Как-то раз я повел Джонни на пустую парковку за теннисным кортом, чтобы поиграть в мячик. Эту игру он любил больше всего на свете, он готов был приносить желтый мяч до изнеможения, пока держат ноги, а потом просто падал, тяжело дыша, и не мог шевельнуться, даже чтобы попить. Я подставлял ему блюдце с водой, и он лакал лежа, после чего поднимал на меня взгляд: «А теперь пойдем домой!» Мяч пробивал любые барьеры: даже если бы мяч ему швырнула красноглазая крыса, Джонни бы побежал. Он ради этого жил.

К концу игры он начал уставать, но все еще просил кидать мяч. Я сделал последний бросок, и он бросился следом, клацая когтями по асфальту.

Мяч отскочил от восьмифутовой стены и полетел вверх, Джонни прыгнул за ним без колебаний. Он был таким ловким и шустрым, что почти дотянулся, еще совсем немного – и он оказался бы на самом верху и вцепился бы зубами в ярко-желтый мяч, который он так любил…

Он не сумел. И хотя он пил воду как котенок, но упал, как собака. Побежденный силой тяжести и собственным упрямством, Джонни рухнул на асфальт с отчаянным криком. Забавный мохнатый песик, которому мы подарили три года жизни, упал.

Мяч подскочил рядом с ним. Он посмотрел так, словно если бы сейчас ему удалось дотянуться, подняться, схватить его, это бы излечило его и этот кошмар закончился, мы вернулись бы домой к Лу, чтобы немного отдохнуть, а потом опять играть с мячом, забыв обо всем, что было. Он смотрел, как мяч катится мимо, и плакал, глядя на меня со страхом, болью и непониманием.

Я кинулся к машине, схватил коврик, вернулся. Я подумал, что он, должно быть, повредил спину, поэтому я осторожно уложил его и перенес в автомобиль. По пути в клинику он внезапно ожил и стал осматриваться как ни в чем не бывало.

— Ты в порядке, приятель? — Я в изумлении стал ощупывать его лапы, спину и шею. Он посмотрел на меня с довольным видом, потом сел и высунул морду в окно. Мохнатая грива развевалась от ветра, делая его похожим на львенка.

— Р-раф! — тоненько тявкнул он, а потом заметил на сиденье свой мяч и поспешил в него вцепиться.

Я решил отвезти его домой и понаблюдать пару часов. Вероятнее всего, он просто подвернул лапу или защемил нерв.

— Ты железный пес, Джонни!

Я усадил его в переноску и оставил отдыхать до обеда. Лу подошел и стал его обнюхивать, после чего вернулся на свой наблюдательный пост к окну. Джонни немного повозился и наконец заснул до ужина.

Вечером с ним все было в порядке. Он ел, бегал кругами, дурачился на улице пока наконец не сделал свои дела.

— Поспишь сегодня в переноске, дружок. Ты упал, тебе нужен покой.

Утром, когда я проснулся, Лу уже вылез из-под кровати. Такое случалось, только если что-то было неладно или он плохо себя чувствовал. Я зашел в гостиную и обнаружил его рядом с переноской Джонни.

Тот тяжело дышал и скулил. Я открыл дверцу, он приподнялся на передних ногах и попытался вылезти, но не смог и рухнул прямо на Лу. Тот принялся вылизывать своему другу живот. Джонни было плохо.

Я поспешил ненадолго вывести Лу. На него накричал садовник. Я вернулся с ним в дом, уложил Джонни на диванную подушку и взял ключи.

— Следи за домом, Лу. Джонни заболел.

В янтарных глазах Лу читалось недоумение: что случилось и почему я несу Джонни на подушке?

— Он выбил себе как минимум один диск в поясничном отделе, — сказал ветеринар. — Нижняя часть туловища утратила чувствительность. Смотрите. — Он показал, что Джонни не может стоять и разгибать лапы.

— Он парализован?

— Боюсь, что да. Видите, он не ощущает боли в спине, даже когда я задеваю его достаточно сильно.

Джонни смотрел на меня. Он дышал с трудом, розовый кошачий язычок вывалился из пасти.

— Что мы можем сделать?

— Я могу сделать снимки, чтобы подтвердить диагноз, но это будет очень дорого и на данном этапе излишне. Если бы вы сразу доставили его к ветеринарному нейрохирургу, возможно, удалось бы сделать операцию и снизить давление на позвоночник. Но боюсь, что сейчас повреждения уже неизлечимы.

— А лекарства?

— Слишком поздно.

— Он ощущает боль?

— Да, хотя я дал ему обезболивающее. Но он парализован и страдает.

— Ему всего четыре года.

— Я знаю, Стив.

Я начал расхаживать по комнате. Я этого не хотел. Я хотел домой. Я хотел проснуться. Я хотел его спасти.