Собака мордой вниз

Ненависть точила, словно смертельный недуг, лишая сна и покоя, выхолащивая из души всякую радость, застя свет. Ничем не мотивированная, она не становилась от этого менее сильной. А вот тут давайте поспорим! Как это ничем не мотивированная? Еще какая мотивированная! Даже если абстрагироваться от того факта, что это дочь разлучницы, сманившей ее мужа, когда их собственный сын был еще совсем маленьким мальчиком!

Да, она сама предложила молодым свою квартиру, но противная сторона и не думала возражать, хотя тоже не в подъезде ютятся. Следовательно, вопрос с жилплощадью был заблаговременно обдуман и решен. Ну что ж, пускай. Ради сына она готова мириться с неудобствами, вызванными присутствием в квартире чужого человека. Да, чужого! По духу, по сути – по всему! Ведь вы посмотрите – она же на кухню заходит только пожрать! Кто готовит завтрак? Нодик. А кто потом моет посуду? Нодик! Вечерами они шатаются неизвестно где, а в выходные гостят у мамаши с папашей. Неплохо устроилась девочка. А квартиру она хоть раз убрала? Мусор вынесла? Холодильник помыла? Места общего пользования? Что она в дом принесла, кроме своих вульгарных тряпок? Которыми, между прочим, захламила все, что только можно. В прихожей уже ногу некуда поставить – такие сапоги, сякие, туфли, ботинки, кроссовки, тапок одних три пары. Храни у матери свое барахло, здесь тебе не склад! Какое там! А вы бы видели ее трусы! Ленточка на резинке! Стриптизерши и то прикрываются больше. А как она разговаривает? Вульгарный язык, примитивный лексикон. И откуда взяться другому, если книг вообще не читает? Да что там книг! Газеты не откроет. С ней же говорить не о чем! Да и говорить-то не хочется. В глаза не смотрит, буркнет «здрасти» и след простыл. Господи! Вокруг так много хороших девушек! Чем она привлекла ее сына?! Впрочем, понятно чем. Однажды Екатерина Семеновна заглянула к ним в комнату. Да, без стука. А почему она должна стучать в собственном доме? Ей и в голову не могло прийти, чем они там занимаются. Просто хотела что-то сказать сыну. А увидела такое, что забыла, зачем и пришла. А они даже не заметили ее присутствия, вот как увлеклись. И это ее Нодик? Его же узнать невозможно! Как будто подменили человека. Настоящий зомби. Иногда ей кажется, что эта Светка истинная ведьма. А если учесть множество странных вещей, происходящих в последнее время, и неуклонно ухудшающееся самочувствие… Можно, конечно, скептически усмехаться, но факты – упрямая вещь. И только дурак станет отрицать очевидное. Такой, как ее братец. Он-то никогда особым умом не отличался. («Тебе, Катя, впору доктору показаться, совсем скоро крыша поедет с такими фобиями».) Ах-ах-ах! А с кем ей еще поделиться, если не с родным братом? Сын-то даже слушать ничего не желает. Конечно, ночная кукушка дневную перекукует. Она еще рот не успела открыть, а он уже руками замахал.

Впрочем, особо широко Екатерина Семеновна рот не открывала – боялась последствий. Хотя и с закрытым ртом можно добиться неплохих результатов, было бы желание.

Конечно, она страдала в сложившейся ситуации, что и говорить, и хотела бы совсем другой, нормальной жизни. Она и сама замучилась от собственной ненависти, но одолеть ее не могла. Вот если бы кто-то чудесным образом выдернул ее из трясины, видит Бог, она бы не противилась. Но чуда не случалось, и Екатерина Семеновна с каждым днем увязала все глубже.