Собака мордой вниз

– Ну как же? Ведь это просто ужасно! Отвратительно. Ума не приложу, как у меня только язык повернулся такое сказать! Ведь он подумает, я его этим мифическим сыном шантажировать хочу. А еще того хуже, возомнит, будто я все это придумала, чтобы вернуть его любой ценой.

– Да пусть себе думает что хочет – его проблемы. Мало он над тобой измывался? Уже нет его давным-давно, а ты все нервы мотаешь. И поверь мне, старой мудрой черепахе, если этот хмырь Подъебельский хоть на долю процента поверит, что у тебя действительно есть от него сын, ты не увидишь его больше никогда в жизни. Если, конечно, сама не захочешь, – подозрительно воззрилась она на племянницу.

– Ну, разве что предварительно стукнусь головой о косяк.

– Вот и отлично. Забудь его, как дурной сон, – нет и не было никогда. Скажи лучше, зачем ты вообще потащила этого молокососа в ночной клуб?

– Так говоришь, как будто я потащила его в публичный дом.

– И все-таки?

– Он очень просил, – нехотя ответила Соня.

– А если бы он очень попросил тебя поужинать в «Метрополе», ты бы тоже согласилась? Не смогла сказать «нет», поскольку отказать прелестному смоленскому подростку – это все равно что пнуть маленькую грустную дворняжку? – съязвила тетка. – Ты что, больная?

– Да, – разозлилась Соня, – у меня и справка есть.

– Тогда лечись… Между прочим, я тут прочитала устрашающую вещь, – потянулась Марта к стопке журналов. – Это ведь в Америке врачи несут уголовную ответственность за неправильно поставленный диагноз, а у нас в России с этим полная демократия. У одной моей приятельницы заболела дочка. «Скорая помощь» предположила воспаление легких, участковый констатировал панкреатит, а врач из спецполиклиники сочла, что это банальная простуда. И каждый выписал соответствующие лекарства. Вот смотри, что здесь написано, – пролистала она страницы. – «Сорок процентов диагностических ошибок допускает молодой специалист после ординатуры, тридцать процентов неправильных диагнозов ставит доцент, двадцать процентов – профессор со стажем работы не менее двадцати лет. И всего один тире шесть процентов ложных результатов дают качественные квик-тесты».

– А что это за зверь? – заинтересовалась Соня.

– Читаю: «Все просто – помещаете на индикатор каплю крови, мочи или слюны, ждете, сколько положено, и оцениваете результат. Цвет не изменился? Вы в порядке! Стал другим? Обратитесь к врачу!»

– И тот поставит вам неправильный диагноз, – усмехнулась Соня.

Они невесело посмеялись.

– Ладно, давай рассказывай, что было дальше.

– Дальше театр кончается и начинается цирк.

– Тогда подожди, я возьму чистый платок.

– Бери сразу два, – мрачно посоветовала Соня.

– Ну не пугай меня.

– Помнишь, я тебе рассказывала, как из Снегирей, после неудавшегося уик-энда с Даником, меня вез мужик, удивительно похожий на нашего генерального директора? Только наш весь такой чопорный, официозный, на все пуговицы застегнутый, а тот был совершенно обычный, нормальный, в спортивной шапочке. Я еще тогда подумала: «Если на нашего Гусева надеть такую вот шапочку, что, конечно, совершенно немыслимо, поскольку он, наверное, и спит-то в костюме с галстуком, то получится настоящий однояйцевый близнец».

– Не могу поверить…

– И тем не менее это так. Шалопай Николаша не помнил дороги. А живут они, как ты знаешь, у Гусева, мы позвонили, и тот примчался на выручку. В праведном гневе и этой самой шапочке. Я как его увидела в подобном прикиде, испытала настоящий шок – рот открыла, глаза выпучила. Он даже испугался, но выволочку мне все же сделал. А я…

– Подожди, – перебила Марта. – А в чем тут ужас, объясни мне.

– Ну как ты не понимаешь! Он же в тот раз довез меня до самого дома. И теперь, сопоставив все факты, тоже мог узнать!

– Мог, – согласилась тетка. – Но не узнал. Ни раньше, ни теперь. Иначе каким-то образом проявил бы свое озарение.

– Не может быть, – расстроилась Соня. – Я вовсе не настаиваю, будто глубоко потрясла его воображение, но любой нормальный человек заинтересуется, вдруг выяснив, что случайная попутчица работает с ним в одной компании.

– Ну, если только нормальный. А вот ты, я вижу, всерьез заинтересовалась…

– Потому что в отличие от некоторых я умею удивляться! – с вызовом сказала Соня.

– Мы, конечно, не будем показывать пальцем.

– Конечно, не будем.

– Ну давай удиви этих некоторых.

– Легко. Вот смотри. Именно с ним я столкнулась в Снегирях в критической ситуации, и именно он пришел мне на помощь и отвез в Москву.

– И именно ему ты раскрыла свою израненную душу, но он не захотел туда даже плюнуть.

– А вот и нет!

– Неужели захотел? – оживилась Марта.

– Гусев интересовался мной у Козьей Морды на предмет перевода в пресс-службу. Но эта малахольная, которая считает теперь себя моей благодетельницей, дала мне, как она говорит, блестящую характеристику и отстояла для своего салона. Ну не дура?

– Так что же ты сидишь сложа руки? Действуй!

– Нет, это неудобно. Особенно теперь.

– А что, собственно, изменилось?