Собака в подарок

По воскресеньям кафе-магазин «У Клинта» было закрыто, так что для того, чтобы поговорить с Мэгги, Уэнделу пришлось добираться до ее дома. Он бы предпочел поговорить с ней в ее заведении, и от мысли о том, что в ее доме они будут только вдвоем, ему было немного не по себе. С тех пор, как умерла его жена, в обществе женщин своего возраста Уэндел чувствовал себя неловко. Иногда ему казалось, что все они с ним заигрывают – строят глазки, приглашают его к себе на чай, а одна женщина даже как-то прямо предложила ему с ней переспать! Поэтому он никогда и не принимал всерьез поддразнивания своих приятелей. Если бы Мэгги МакРэй и впрямь питала к нему интерес, он бы наверняка понял это сам.

Да и если уж на то пошло, то зачем женщине вообще нужен мужчина? Ради материального благополучия? Но у Мэгги есть собственный бизнес. Чтобы было с кем поговорить? Так она и так болтает со своими клиентами день-деньской. Ради плотских утех? Но мужчины его возраста не всегда бывают на высоте. Нет, подумал Уэндел, для всех будет лучше, если он будет думать о Мэгги просто как об одном из ребят, с которыми он встречается в кафе-магазине «У Клинта».

Ее дом был разукрашен к Рождеству: в палисаднике стоял рождественский вертеп, фронтоны были окаймлены растяжкой из разноцветных лампочек, которые сейчас не горели, а на парадной двери висел венок из сосновых веток с шишками, украшенный бантом из шотландки. Уэндел сидел в своей машине, глядя на весь этот праздничный декор, и думал о том, что же он скажет Мэгги, когда она впустит его в дом.

Как она отреагирует, когда он начнет расспрашивать ее о Трэвисе Диле? Поймет ли она, что он хочет как лучше и просто пытается выяснить, что за человек этот Дил, чтобы защитить свою девочку? Или же она обвинит его в том, что он сует нос не в свои дела, и выставит его за дверь? Болингброк был маленьким городком, источников информации в нем было немного, и он все их уже почти исчерпал. Уэндел понимал, что если он наломает дров, сказав что-то не то, другого шанса у него может уже не быть. От этой мысли у него вспотели ладони.

Должно быть, когда он позвонил в дверь, Мэгги все еще украшала дом. Она была одета в мужской рабочий комбинезон с закатанными штанинами и рукавами, а вокруг головы у нее был повязан пестрый платок. На одной ее щеке красовалось пятно смазки.

– А, это ты, – сказала она, сощурив свои зеленые глаза. – Чего тебе надо?

Уэндел сглотнул. Не везет так не везет! Надо же ему было прийти к ней именно в тот день, когда она не в духе.

– Я надеялся, что мы сможем поговорить, – сказал он.

– О чем?

– У меня есть один вопрос, который мне надо тебе задать.

– Ладно. Задай его завтра. Заведение открывается в семь часов.

Когда дверь начала закрываться, Уэндел запаниковал:

– Я не могу ждать до завтра. Это… это личный вопрос.

Мэгги изумилась.

– Личный? – переспросила она, дотронувшись до своих волос.

Он кивнул.

– Можно я зайду… пожалуйста?

– О! Конечно, – ответила она, отступив от двери.

Они прошли в гостиную, и Уэндел подивился тому, как здесь уютно. В комнате чувствовалась женская рука, и обстановка была более изысканной, чем он ожидал. Слева под окном, выходящим в палисадник, стоял диван, а справа – кресло с откидывающейся спинкой и подставкой для ног, а рядом с ним – кресло-качалка. Уэндел решил сесть на диван. Он и так чувствовал себя неуверенно, и ему совсем не хотелось садиться на то, что будет под ним качаться.

– Было бы лучше, если бы ты зашел пораньше, – сказала Мэгги, опять дотронувшись до своих волос. – Я совсем не одета для приема гостей.

– Да все в порядке, – заверил ее он. – Это не займет много времени.

– Итак, о чем ты хочешь поговорить? – спросила она.

Уэндел набрал в грудь воздуха и, глядя в зеленые глаза Мэгги, попытался стряхнуть с себя чувство стеснения. Он репетировал свой разговор с ней все утро, но сейчас, оказавшись с Мэгги лицом к лицу, все равно не знал, с чего же начать.

Лучше ему уйти, подумал он, уйти сейчас же и просто забыть обо всей этой истории. Мэгги уже говорила ему, чтобы он прекратил свои попытки сватать Рене, и если она решит, что он сует нос не в свое дело, то откажется давать ему информацию. Но, черт возьми, Джо сказал ему, что если кто-нибудь в городе и может рассказать ему о Трэвисе Диле, то это именно Мэгги. Возможно, это его последний шанс хоть что-то выяснить об этом малом.

Он постарался обворожительно улыбнуться.

– Я не знаю, как это сказать. Ты наверняка сочтешь меня просто глупым старым пнем.

– О, Уэндел, я бы никогда не назвала тебя глупым. Или старым, – поспешно добавила она.

Уэндел нахмурился. Лицо Мэгги покраснело. Она что, больна?

– С тобой все в порядке?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами.

– Да так.

Может быть, это что-то личное? – подумал он. Что-то такое, из-за чего она и была раздражена, когда открыла ему дверь? Что бы это ни было, ей явно не хочется об этом говорить, что устраивает его как нельзя лучше. Чем скорее он перейдет к сути дела, тем скорее сможет отсюда уйти.

– Итак, – начала она. – У тебя был ко мне какой-то вопрос…

– Точно.