Собаке – собачья жизнь

В приемном покое рану быстро обработали чем-то очень жгучим, потом залили зеленкой, забинтовали и заверили, что жить Саша будет. Саша в этом и не сомневался. За помощь врачей поблагодарил, но уходить не торопился.

Здание больницы было новым и очень симпатичным, оборудование отличным, персонал безупречно вежливым и компетентным. Даже слишком компетентным. Так Саше объяснили, что в палаты реанимации никого из посторонних не пропускают, поэтому пришел он сюда совершенно напрасно. Саша был разочарован. Конечно, он слышал, что в реанимацию не пускают. Но он-то надеялся, что в провинциальной больнице порядки будут не такими строгими, как в крупных городских клиниках. Однако и тут наткнулся на глухую стену запретов.

В одном из коридоров Саше показалось, что он видит Ирину Владимировну. Но что ей тут делать? Неужели тело Ивана Михайловича до сих пор не выдано женщине? Или ей нужны какие-нибудь справки, без которых она не может достойно похоронить супруга? Саша хотел проявить чуточку сочувствия, хотел расспросить женщину, не надо ли ей оказать какую-нибудь помощь, но Ирина Владимировна как внезапно появилась, так и исчезла столь же неожиданно.

Саша долго крутился возле реанимации, пока не понял, что без какой-то хитрости ему к Геннадию будет не проникнуть. А у Саши, невзирая на сомнения, в душе все же теплилась надежда, что Генка неспроста остановил его. Может, у него, едва не простившегося с жизнью, проснулась совесть? Может, Генка и впрямь понял, кто является его сообщником и хочет теперь об этом сообщить Саше? Тогда кровь из носа, а надо к нему проникнуть. Потому что когда у человека такой момент искренности наступает, им надо пользоваться.

И Саша уселся напротив двери в реанимацию и начал наблюдать. Очень скоро он понял две вещи. Первая, туда заходят исключительно врачи и медработники в белых или светло-зеленых халатах. И вторая вещь, у каждого из сотрудников был при себе пластиковый ключ, который они прикладывали к замку и после этого входили. У кого такого ключа не было, те вступали в переговоры по динамику и как-то объясняли цель своего визита в реанимацию.

– Значит, мне нужен ключ и халат.

И Саша медленно побрел по отделению. Где тут можно раздобыть нужные ему вещи? Там, где врачи переодеваются, в ординаторской. Но на этом этаже в ординаторской сидело сразу несколько врачей, и все они так пристально уставились на Сашу, что нечего было и думать, чтобы под их взглядами стащить врачебную униформу. Неудача!

Саша спустился на один этаж и зашел на соседнее отделение. Тут он тоже заглянул в ординаторскую, убедился, что у здешних врачей слишком много свободного времени, и с пустыми руками направился дальше. Палаты, палаты, палаты… Кажется, что больница маленькая, а какая вместительная. Стоп! А это что за дверка? Саша заглянул. Похоже, он оказался в процедурной. Но тут никого не было, а на вешалке – о, удача! – висел халат! Саша немедленно схватил его, прихватил упаковку с одноразовыми шприцами, и довольный своими успехами поскорее помчался прочь.

В ближайшем туалете он переоделся и наружу вышел уже врачом. Украденная униформа была сшита на женщину, она немножко жала Саше в талии, немножко топорщилась на груди, но в целом впечатление было сносным. А Саша не собирался позволить себя разглядывать. К сожалению, никакого ключа в карманах униформы не наблюдалось. К тому же из-под коротенького халатика выглядывали ноги в джинсах. Брюк в комплекте не прилагалось. Но Саша решил не зацикливаться на таких мелочах.

Подошел к нужной ему двери, нажал на кнопку вызова и быстро выпалил:

– Из хирургии. Инструмент для инъекций!

Он был готов, что его сейчас пошлют подальше. Но дверь открылась, Саша вошел. Он пониже опустил голову, чтобы его лицо не могли рассмотреть.

– Кому отдать?

Но открывший ему дверь врач и сам спешил куда-то по делам. Поэтому он просто махнул ему рукой и скомандовал:

– Туда!

И Саша пошел куда-то туда. Как только за врачом закрылась дверь, Саша сменил направление. Теперь он двигался вдоль кроватей, установленных двумя рядами. Шел, всматривался в лица пациентов, искал Геннадия. И вдруг!.. На одной из кроватей он увидел своего хорошего знакомого.

– Иван Михайлович!

Если старик в больнице, значит, он жив!

Саша поспешил подойти ближе, и его первоначальная радость уступила место огорчению. Да, это был их главный эксперт, он был жив, но в каком плачевном состоянии он находился. Весь опутанный проводами, подключенный к какому-то мерно пикающему устройству, бледный, изможденный, жизнь в старике едва теплилась.

– Что с этим стариком? – спросил Саша у проходящей мимо медсестры.

– Кома, – коротко ответила она. – В сознание пока не приходил. Ждем.

И убежала по своим делам. А Саша остался возле старика.

– Бедный вы наш Иван Михайлович. Как же так! Кто же это с вами сделал? Эх, если бы знать!

Убедившись, что ничем не может сейчас помочь старику, Саша двинулся дальше. А вот и Геннадий. Лежит с крепко закрытыми глазами. Вроде бы спит. Но как знать, может, только притворяется. Саша присел рядом.

– Гена… Геннадий!