Собчачья прохиндиада

"Патрон" в тот раз, как обычно, пребывал в очередном загранотлете. Дабы не терять попусту времени, я тут же связался с офисом мистера Ша в Лондоне и, елейным заботливым голосом справившись о его здоровье, попросил побыстрее прибыть в Ленинград для подписания дополнительных протоколов, столь желаемых самим Чандриком. Мою словесную блесну он схватил, как тигр ягненка, и на следующий день я его уже вынимал из-за пограничного кордона в нашем аэропорту, ибо он даже забыл проставить въездную визу. Начальный разговор с мистером Ша я решил провести в присутствии членов депутатской комиссии по внешнеэкономической деятельности, которую возглавлял в то время пока еще «товарищ» Ягья29. Тоже, как и Собчак, университетский профессор, только еще более мутной ученой ориентации. Я до приезда Ша показал ему полученные из Лондона копии неизвестно как добытых факсограмм и попросил удостовериться в их полном расхождении с текстом подписанного Собчаком протокола, который, кстати, был визирован самим Ягьей.

Увидев свою подпись и услышав мой рассказ о проводимой господином Ша удивительной операции, Ягья вдруг полинял лицом и даже впопыхах хотел возложить несуществующую вину на свою же комиссию за недостаток редакционной бдительности, хотя мне и так была ясна недопустимость организации паники в связи с несостоявшейся кражей мистером Ша чужих денег. Затем Ягья самокритично указал сам себе на отсутствие опыта в работе, которая, как обнаружил профессор, вдруг порой оказывается намного труднее многолетнего сидения в Университете и оглядывания в окно набережной Невы. Я его успокоил сообщением о наличии профессионального умения в наше время, например, кушать красиво спаржу или ходить неизведанным тернистым путем не более чем у пары-тройки человек во всей стране и предложил проучить зарвавшегося великобританца, принявшего нас за своих зрителей, полагая, что мы сдуру способны громко подпевать в опере понравившемуся нам исполнителю.

На следующий день мое вежливое предложение ознакомиться с деятельностью профессора Ягьи и поделиться опытом международных контактов мистер Ша принял с глубоким удовлетворением всемирно признанного магистра. В комиссию этот плут явился с видом мецената, не лишающего себя удовольствия быть иногда обворованным несмышлеными детьми.

Ягья, поблагодарив его за приход и высказав несколько общих фраз, подсунул Чандрику подписанный им с Собчаком протокол и попросил прокомментировать его членам комиссии на предмет наличия в этом документе каких-либо «чрезвычайных» или, как стали говорить, «эксклюзивных» прав у одной из сторон.

Мистер Ша важно, насколько могла позволить его кенийско-индийская внешность, стал объяснять сидящим перед ним дуралеям, что подобные протоколы не только «эксклюзивных», но вообще никаких прав сторонам ни предоставлять, ни тем более гарантировать не могут.

Комиссионеры, глухие ко всему на свете, кроме забавных личных происшествий, не вдаваясь в подробности, тем не менее, все же внимали залетному лектору. После презрительного монолога индуса, прерываемого несинхронным переводом, профессор Ягья попросил приезжего магистра подписать протокольчик, памятный для его комиссии, еще только начинающей осваивать премудрости международной деятельности. В этом документе излагались основные моменты только что состоявшихся здесь публичных уверений уважаемого мистера Ша об отсутствии у него каких-либо «чрезвычайных» прав, вытекающих из предыдущего соглашения с Собчаком. Чандрик, явно не понимая, к чему все это затеяно, с чувством собственного достоинства человека, живущего лишь в кредит, вынул «Паркер» с золотым пером и легкомысленно оставил на память свой росчерк. Я взял бумагу и сравнил с предыдущей подписью: как ни странно, они совпадали. Тогда я перевернул подготовленную мною лежащую на столе его лондонскую факсограмму и пододвинул ему.

"Друг" Собчака вмиг опешил, взглянув на неплохую копию своего лондонского рукоделия, и молча воззрился сквозь очки почему-то на Ягью, видимо, посчитав именно его тут наиболее вредоносным. Наш профессор нашелся и опять же вежливо попросил зарубежного «ученого» разъяснить, как следует понимать две прямо противоположных по смыслу подписанные им в разных странах точки его зрения. Ша заюлил и, заметив мой безучастный вид, залепетал об ошибке его служащих. Я тут же вмешался и великодушно предложил нашему гостю помочь исправить ошибки, допущенные нерадивыми подручными. Для этого мы не сочтем за труд и направим в отмеченные факсограммами адреса только что подписанные им заверения в полном отсутствии у него каких-либо возможностей и прав на нашей территории. Ша смешался окончательно, ибо лучше всех присутствовавших понимал, чем для него эта наша невинная «дружеская» помощь может обернуться. За попытку обмана ведущих фирм встреча с Интерполом и включение его «выдающихся» примет в мировой компьютерный банк криминальных данных для Ша была обеспечена.