Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки

Всю эту ночь я и Лейтман не спали. Лежа рядом на нарах, мы советовались, уточняли план. Долго думали, кого послать во второй сектор. Я вспомнил лицо Бориса Цибульского у барака, где мы услышали детский крик… и решили только его — Бориса Цибульского можно туда послать. После всего виденного и слышанного у него не дрогнет рука. Думали, какие меры принять в случае неожиданностей. В ту же ночь мы раздали ножи надежным людям.

14 октября. День ясный, солнечный. Я с утра работал в отделении столярной мастерской, в одном из бараков из окна которого мне был виден весь двор первого сектора. Со мной находились еще семь лагерников. Никто из них не знал о побеге, кроме Семена Розенфельда, который должен убить Френцеля. Френцелю назначили в 16 часов прийти и проверить шкаф, который для него изготовляли. Семен в углу барака оторвал в полу доски, куда должен был спрятать труп Френцеля. Все остальные смутно чувствовали, что надвигаются важные события. Да и весь лагерь в этот день был в каком-то напряженном состоянии.

В двадцати метрах от меня в другом бараке работал Лейтман с группой в двадцать человек. Людей в эту группу он подбирал по моему указанию с помощью Янека.

В эту группу входили: Алексей Вайцен, Ефим Литвиновский, Наум Плотницкий, Борис Табаринский, Аркадий Вайспапир, Борис Цибульский, Александр Шубаев, Мазуркевич[411] и другие, которых мы наметили для уничтожения фашистов и возглавить отдельные группы.

В десять часов утра меня вызвал в столярную Янек. Там был и Лейтман. Он сообщил мне:

— Ну, многое уже наладили. Иоганна Ноймана мы пригласили к четырем часам в портняжную мастерскую примерить костюм. В сапожную мастерскую придут начальник третьего сектора Гетдингер[412] — тоже в четыре часа, а унтершарфюрер Клятт[413] — пятнадцатью минутами позже. А к четырем часам к тебе явится Френцель осмотреть шкаф. Остальных офицеров мы тоже вызвали в мастерские на пятнадцать или двадцать минут позже.

Я вернулся в столярную. Ко мне скоро пришел Шубаев. Я сказал ему:

— Сегодня в три часа пойдешь в столярную мастерскую, захватишь с собой стамеску, рубанок и топор. Помни: если промахнешься и немец поднимет крик — мы погибли. Вместе с тобой пойдет Сеня.

Затем явился Цибульский. Я обратился к нему:

— Борис, настало время. На самый трудный участок я посылаю тебя, потому что тебя я знаю больше всех. Мы вместе в подвале сидели. С тобой пойдут двое ребят, их тебе покажет Лейтман. Возьмите два топора. За вами зайдет Бжецкий и поведет во второй сектор. Учти, Боря, что ты начинаешь первый. Первый твой удар вдохновит всех. И отступать уже будет нельзя. Если кто из ребят, идущих с тобой, боится, замени другими. Принуждать на это никого нельзя.

— Не беспокойся, Саша, — ответил Борис. — Все ждут только сигнала.

— Иди, Боря, пусть придет Аркадий.

Не прошло и минуты, как прибежал Аркадий Вайспапир.

— Саша, ты звал?

— Да. Возьмешь два топора и пойдешь с Лернером[414] в сапожную мастерскую. Туда придут три эсэсовца, в разное время. Аркадий, за всю операцию отвечаешь ты. Все подробности тебе скажет Лейтман.

Науму Плотницкому и Алексею Вайцену поручили при построении колонны быть впереди и по дороге возглавлять группу при нападении на оружейный склад у центральных ворот, вступить в бой с охраной лагеря, дать возможность безоружным добежать до леса, а затем отходить самим.

Ефиму Литвиновскому и Борису Табаринскому было поручено возглавить группу, оснащенную проволочными ножницами, и возле офицерского домика перерезать проволочное заграждение в случае неудачи у центральных ворот.

В два часа дня пришел неожиданно один из офицеров — Вальтер[415], вооруженный автоматом, взял Бжецкого и еще трех человек и пошел куда-то. Все, кто знал о предстоящем побеге, очень встревожились: неужели кто предал? Ведь раньше офицеры в сектор вооруженные автоматами не заходили… Лишь в три часа мне сообщили, что Бжецкий был направлен для укладки леса в «Норд-лагерь», а так как пошли без часовых, то офицер взял с собой автомат. Я приказал тогда капо Чепику взять из группы Лейтмана трех человек с топорами во главе с Цибульским, и отправиться во второй сектор.

Во двор зашла группа жестянщиков, держа в руках водосточные трубы. В них лежало шесть немецких винтовок с патронами, которые заблаговременно девушки, работающие на уборке офицерского домика, вынесли в условленное место.

Случилось так, что начальник всего лагеря гауптштурмфюрер Иоганн Нойман прибыл в портняжную мастерскую на двадцать минут раньше срока. Он слез с лошади, бросил поводья и вошел. Там были кроме мастеровых Шубаев и Сеня. У дверей лежал топор, прикрытый гимнастеркой.

Нойман снял мундир. Пояс, на котором висел пистолет в кобуре, положил на стол. К нему поспешил портной Юзеф и начал примерять костюм. Сеня подошел ближе к столу, чтобы перехватить Ноймана, если он бросится за пистолетом. Убить топором немца должен был Шубаев, тоже высокого роста, как Нойман.