Собирающий облака

Боюсь, наш юный подопечный следует по пути брата Сатакэ. С прискорбием сообщаю, что брат Суйюн не намерен сообщать нам о действиях своего господина. Он очень изменился за весьма короткое время, что прослужил в Доме Сёнто, но есть еще обстоятельства, которые мы не могли предвидеть. У Суйюна есть цветок Удумбары. Не знаю, как он к нему попал, но если господин Сёнто пожелает поколебать веру молодого послушника в наш Орден, то лучшего средства ему не найти. Сейчас трудно повлиять на сложившуюся ситуацию, так как господин Сёнто контролирует мои встречи с Суйюном и позволяет гораздо меньше, чем я прошу. Откуда у Сёнто цветок Удумбары, невозможно объяснить. Способности этого человека трудно переоценить. Хотя его положение в Империи вовсе не безопасно, не смею сказать больше. Император, вероятно, сочтет эти обстоятельства неподходящими.

Что касается Суйюна, я не определился. Он всегда был прекрасным учеником. Нужно что-то предпринять, и поскорее, иначе он зайдет так далеко, что вернуться будет трудно.

Сотура вдруг прекратил писать. Интересно, подумал он, а что брат Хутто решит насчет Суйюна.

Нас поймал на лжи тот, кого хорошо научили разбираться во лжи. Молодой послушник не может догадаться о глубинных причинах нашего решения, каким бы талантливым он ни был. Единственное, о нем он может узнать, — о нашем лицемерии. Учитель пришел, а мы отрицаем это. Ну как Суйюн может подумать, что помыслы наши чисты? Он не сходил с Истинного Пути, мы толкнули его. Да простит нас Ботахара.

Сотура взял письмо в руки, перечел несколько первых строк и медленно скомкал листок.

«Даже я сам начинаю сомневаться кое в чем», — подумал Сотура и воздал хвалу Ботахаре.

Монах снова вспомнил беседу с бывшим учеником. Даже сидя на почтительном расстоянии от него, Сотура почувствовал, какой мощной силой обладает его Ши.

Никогда прежде он не чувствовал ничего подобного.

35

По извилистой горной дороге медленно следовала группа охотников. День оказался неудачным: так и не удалось выйти на след тигра, которого накануне видели деревенские жители. Император был разочарован. Все-таки несколько диких птиц подстрелили, но фазаны — слабое утешение для того, кто охотился на тигра. Тем не менее день был чудесный, и Аканцу Второй, Император Ва, начинал избавляться от мрачного настроения.

Вдоль дороги росло множество вишен и слив. Путь был усыпан белыми лепестками. Совсем скоро ветер цветущей сливы покажет всю свою силу, из-за чего он и получил название: понесутся гонимые ветром лепестки, и будет казаться, что это снежная вьюга.

Реки тоже будут усыпаны опавшими цветками, потому что жители Ва любят сажать цветущие деревья вдоль водоемов — такая картина совершенной красоты символична в ботаизме. На протяжении многих веков о ветре цветущей сливы было написано так много стихов и сложено песен, что, похоже, нечего добавить, но нет — великолепное зрелище продолжает вдохновлять многих.

Император ехал на серой кобыле той же породы, что использовалась в Церемонии Серых Лошадей. В отличие от Дома Ханама мужчины рода Ямаку прекрасно держались в седле. Возможно, семья, взошедшая на трон всего десять лет назад, не желала утратить навыки, которые помогли ей одержать победу. И поэтому владение мечом, луком, пикой и умение ездить верхом считались важнейшей наукой в императорской семье. Сам Аканцу был отличным наездником и великолепно владел мечом, но его сыновья не достигли мастерства отца.