Соблазн

Уралов расположился на полу за сломанным столиком, держа наготове револьвер, и сразу понял недостаток избранной позиции. С этого места не был виден вход в кафе, и он предложил напарнику комментировать действия боевиков.

Лещёв набрал номер телефона Струны и сообщил:

— Всё готово. Груз упакован. Жду. Выглянув в окно, он сообщил:

— Струна идёт сюда в сопровождении двух парней. Приближаются открыто без опаски.

Всё, я умолкаю. Они уже рядом.

— Для усыпления бдительности встреть их снаружи и сразу занимай позицию позади Струны так, чтобы не попасть под мои пули.

— Принято. Я пошёл.

Как только Лещёв скрылся из виду, Уралов проворно вскочил и быстро укрылся в кухне. Отсюда сквозь щель между дверью и стеной он мог наблюдать за входом в кафе. И как только боевики в сопровождении Лещёва вошли в здание, Уралов открыл огонь. Двумя точными выстрелами он свалил рядовых боевиков. И тут же Лещёв с размаху ударил Струну пистолетом по голове. Но вопреки ожиданиям тот устоял на ногах и изловчился сбить Лещёва с ног. В ярости от предательства Струна хотел продолжить избиение, но Уралов, выйдя из укрытия, наставил оружие на бандита и сурово предупредил:

— Не рыпайся, Струна, если не хочешь получить лишнюю дырку в голове. Разговор к тебе будет интересный. Давай, Лещёв, поднимайся и обшмонай нашего гостя. Без оружия он, наверняка станет более понятливым.

Лещёв после полученного в лицо удара с трудом поднялся с пола. Обыскав Струну, вытащил у него из-за пояса пистолет. Затем подвёл к облезлому креслу и нанёс сильный подзатыльник своему обидчику. Под дулом наставленного на него револьвера, Струна вынужденно стерпел. Но по злобному ненавидящему взгляду бандита стало ясно, что он не смирился со своим пленением. Это снижало шанс на его согласие заманить Холина в руки сыщиков. Но попробовать стоило, и Уралов сразу перешёл к делу:

— Времени мало. Особенно у тебя. Спрашивать, хочешь ли жить, не буду. Ответ мы оба знаем. Даю слово, что отпущу тебя с миром, если выполнишь моё требование. Только с твоего разрешения прострелю тебе ногу для видимости героического сопротивления и оправдания перед братвой.

— Оставь подробности для слабонервных людей. Говори, что надо.

— Позвонить Холину и срочно пригласить сюда в кафе. Скажешь, что мент соглашается говорить только с ним в обмен на гарантию сохранения жизни.

— Хотите с моей помощью замочить Холина? Но он осторожен и на мой зов опрометчиво не кинется. К тому же приедет не один.

— Ты только позвони, а дальше не твои заботы.

— За лоха меня держишь, мент. Если Холина замочите, то какой смысл меня в живых оставлять?

— Мне нужно иметь в друзьях среди уголовников авторитетного человека. А после участия в гибели Холина ты станешь мне настоящим другом и живой для меня ты ценнее, чем мёртвый. Сам прикинь.

— Сладко поёшь, начальник. Знатную приманку мне придумал. Но ты не учитываешь, что я хоть и не коронован, но и на воле, и на зоне в авторитетах ходил. И мне западло не только тебе прислуживать, но и вообще разговоры вести. Плевать я хотел на жизнь, тобою подаренную. Стреляй, если духа хватит.

— Ты сам сказал. Я считаю до трёх и спускаю курок. Время пошло: раз, два…

— Постой, я передумал. Давай мобилу.

— Вот это совсем иное дело. Лещёв возьми его телефон, набери номер и держи у его рта. Включи громкую связь для контроля. Как только он скажет лишнее, сразу отключай. А я по-прежнему, буду держать дуло у его лба.

В кафе установилась напряжённая тишина. Едва в телефоне зазвучал голос Холина, Струна внезапно крикнул:

— Атас, Холин, засада.

Лещёв не успел отключить телефон, как Уралов нажал на курок, и мёртвое тело Струны свалилось на пол. Лещёв продолжал держать в руке телефон, из которого доносились встревоженные вопросы Холина:

— Кто стрелял, Струна? Что случилось? Уралов дал знак отключить связь. Затем кивнул:

— Всё, уходим. Сейчас сюда наедут бандиты. Обсудим ситуацию позже.

Выбежав из парка, сыщики сели в машину. Лещёв, осторожно поглаживая щёку, распухшую после удара бандита, нервно подвёл итог операции:

— Холина нам ликвидировать не удалось. Следовательно, мы по-прежнему в опасности.

— Тебе-то опасаться нечего. Это я вновь подставился. А ты легко перед бандитами оправдаешься. Скажешь, что я тебя опередил и вырубил, а затем расправился со Струной и его людьми. Потом тебя убедил свидетельствовать в мою пользу и потому оставил в живых. Словом вали всё на меня. Особенно упирай на мои угрозы расправиться с Холиным.

— В чём тут фишка?

— Он станет особенно усердствовать в моём устранении и непременно угодит в ловушку.

— А почему мне поверит?

— Он убеждён, что любого можно купить либо запугать. Сам бы под дулом пистолета предал любого. А уж продажный мент, каким тебя считает, наверняка, станет играть по его правилам.

— А если захочет всё же убрать?

— Ему пока невыгодно от тебя избавляться. Ты ему нужен как информатор о моих планах. Так что пока я жив, и ты будешь в добром здравии.

— Это резонно. Но как объяснить, почему ты оставил меня в живых после попытки подставить под людей Струны?