Соблазн

– Его пробило, когда в руках у него был охотничий нож. И перед уходом мне пришлось его вырубить.

– Я уже сказал, что не хочу ничего об этом знать.

– Но мне хотелось вам об этом сообщить.

– По крайней мере, он не написал заявление.

– Честно говоря, мне в высшей степени плевать на то, что сделал или не сделал этот хрен собачий… – выпалила я в ответ. – Прошу прощения за свои слова.

Алварес набрал в грудь побольше воздуха и медленно-медленно его выдохнул.

– Этот «хрен собачий» – гражданин, обладающий всеми конституционными правами. Если он написал бы в полицию заявление о девушке, разбившей ему нос, я в данный момент, скорее всего, уже имел бы на руках обращение из Управления внутренних дел, в котором были бы заданы вопросы относительно того, сколько времени Диана Бланко Бермудес работает у нас и нельзя ли аккуратно от нее избавиться, причем без всякой компенсации. Не следите за своими словами, Бланко, – следите за своими мыслями.

– Если хотите, дайте мне адрес его электронной почты, я отправлю ему извинения.

– Я не настроен шутить.

– Я напишу ему: «Сожалею, что ошиблась в типе ненормальности. Вы всего лишь хотели, чтобы вас связали и искололи охотничьим ножом, а это, ясное дело, филия Отвращения, а не Жертвоприношения. Как же я лоханулась! Вы настоящий шкодливый козел, но, по крайней мере, никому не причиняете зла».

– Я же сказал, довольно, Бланко.

– А я вам сказала, что его пробило, так? И что у него был здоровенный нож – длиной с вашу руку. Что вы предпочтете? Ложноположительного с разбитым носом или его же, но с перерезанным горлом?

– Я ничего не предпочту, – заявил Алварес, неотрывно глядя на ветровое стекло. – И не говорите мне ни о «пробоях», ни о «выбросах», ни о «псиномах», ни о «масках»… Я ничего в этом не понимаю и не вижу причины, почему должен понимать. Мне известно лишь, что в пятницу невиновный человек получил травму. И к добру это или нет, но человек, который нанес ему эту травму, работает в моем подразделении.

Алварес никогда на меня не смотрел, а я на него – да. И к тому же не торопясь, в свое удовольствие, кроме всего прочего, еще и для того, чтобы заставить его понервничать. Лысина, неровная седина на висках, вечно раздраженное выражение лица – признак заболевания печени или желчевыводящих путей, венозная сеточка на крыльях носа, морщины мужчины, разменявшего шестой десяток, темный костюм за две тысячи евро, бирюзового цвета сорочка с галстуком в тон, аккуратно подстриженные ногти и обручальное кольцо на пальце. Альберто Алварес Корреа, уполномоченный по связям Управления внутренних дел и Криминальной психологической службы. Человек, понять которого можно с первого взгляда, насквозь просматриваемый внутри своего же собственного путаного лабиринта. И возможно, именно по этой самой причине я нуждалась в нем сейчас больше, чем когда бы то ни было.

Смущенно поерзав на сиденье, он прибавил:

– Хотелось бы услышать ваши извинения. Я полагал, что вы попросили о встрече именно с этой целью. Разве не так?

Еще секунду я молча смотрела на него. И подумала, что случайный наблюдатель с улицы при всем старании не смог бы увидеть ничего, кроме резкого контраста: солидный и по возрасту, и по положению мужчина и девица, с волос которой капает водичка, в промокших спортивных штанах, куртке и грязных кроссовках, бросающих вызов коврикам золотистого «опеля».

– А знаете, чего я на самом деле хочу? – зашипела я. – Желаете узнать?

– Валяйте.

– Я хочу заловить этого сукина сына. Но не просто поймать его, не только это. Меня распирает желание помочиться на его рожу, пока он будет истекать кровью. Я почувствовала бы себя, как девчонка в Диснейленде, если смогла бы увидеть, как он корчится от боли и умоляет, чтобы я его прикончила. Я представляю себе это, когда мне хочется отдохнуть. Это здорово развлекает и расслабляет меня, как ничто другое в этом мире, – тай-цзи[8] отдыхает.

– Минуточку, что-то не пойму, куда вы клоните… Вы намекаете, что никто, кроме вас, не имеет желания схватить Наблюдателя? Что я этого не хочу?

– Понятия не имею, чего хотите вы. Говорю лишь о том, чего хочу я.

– Все мы горим желанием поймать этого гада, Бланко.