Соблазн

– Конечно, не все я сделала сама. Помогал Падилья, причем бескорыстно. Я им овладела год назад, через несколько месяцев после Нели. Оказалось очень полезным держать в руках нашего директора, Жирафа, – вот это был ход, я тебе доложу. Именно Падилья, например, использовал протоколы для срочных встреч и назначил такую встречу Алваресу в одном укромном местечке – прямо в машине, как раз в тот день, когда ты встречалась с Женсом в «Нулевой зоне». Я поджидала его на заднем сиденье и, как только Алварес оказался в машине, сделала ему Двойственность и запрограммировала удавиться через два дня прямо здесь, в этом самом месте. С ним было просто. Заарканить старика – потруднее. Он, ясное дело, никому не верил. Я уже знала, что он вовсе не погиб на этой треклятой яхте, что он жив, прячется от всех и что у него даже имеются телохранители-наживки. Он боялся меня

. Устроить так, чтобы его локализовал Падилья, было все равно что послать ему предупреждение по почте. Но сам же Падилья сказал мне однажды, что ты единственная, кому Женс позволяет с собой контактировать. Мы не знали о ключе «сеньор Пиплз», но я была уверена, что, если его попросишь ты, старикашка выпрыгнет и высунет клювик, где бы он ни прятался. Что правда, то правда, я не могла использовать с тобой маску, чтобы заставить пойти к нему, – Женс ее учуял бы. Старик – матерый волк, скажу я тебе… Так что я использовала твою сестричку. Такой повод, как Наблюдатель, был именно тем, что требовалось: псих из самых мощных, сложный, загадка даже для Женса… Любой хороший сюжет нуждается в зачине. И вот как-то ночью мы с Нели отправились на участок охоты Элисы Монастерио, Вериной подруги, и, когда она проходила мимо нашей машины, я вышла на сцену и прибрала ее к рукам. Спрятала в подвале своего дома и запрограммировала. Полиция когда-нибудь найдет ее труп на дне водохранилища на северо-западе, где она сама и утопилась. Таким образом, поведение Веры должно было показаться тебе более логичным. Гениально, а? Наживки, которые используют наживок в виде добычи, чтобы заловить еще кого-нибудь. Не хуже творения Уильяма.

Сняв замызганное платье, Клаудия взяла паузу, а потом за пять секунд изобразила маску Труда. Использовала она классическую технику Гонилова: повернулась под нужным углом и с нужной скоростью, подобрала руками низ юбки, напрягла мышцы спины, осветив их лучом фонаря, в то же время показав, на долю секунды, ягодицы. Затем повернулась в профиль и изобразила задумчивость. И – финал: лицом ко мне, ноги выпрямлены и расставлены. Маска Труда базируется на резких контрастах: напряженные мышцы и в то же время хрупкость, изящество versus жестокость. Ариэль и Калибан, эти два странных существа в услужении у волшебника Просперо в «Буре», – ее символы: дух воздуха и что-то вроде демона земли. В последнем творении, написанном уже в одиночестве, Шекспир задался целью явить тайные ключи к Труду. И техника Гонилова именно эти контрасты и использовала.

Перекошенное лицо Дианы и то, как она приоткрыла губы, были явным индикатором той силы, с которой маска поразила ее псином.

«На крючке, – подумала Клаудия. – Теперь главное – чтобы не сорвалась». И она продолжила: