Соблазн

– А я? – задала я вопрос. – Я собираюсь пройтись по зонам риска в ближайшие три ночи. Сколько вы будете меня обсчитывать?

– Лет тридцать по меньшей мере, – сообщил Начо.

Я показала ему средний палец.

– Вероятность, что ты его встретишь, довольно высока, – ответил Монте, почесав лысину. – Мы не хотим сказать, что он выберет именно тебя, все будет зависеть от его «сотрудников» и от того гениального трюка, который они используют. Но вероятность того, что вы пересечетесь, – больше восьмидесяти процентов. Даже если это он похитил Элису, он снова выйдет на охоту. Он пока еще голоден. Очень голоден. И не будем забывать, что, если Элиса попытается подцепить его на крючок, но потерпит поражение, он покончит с ней чрезвычайно быстро, потому что его пробьет. Она даст ему слишком большое наслаждение. Ему и на три дня не хватит.

Пуэнтес, прежде чем заговорить, провел языком по верхней губе; они, сказал Начо, разработали новые упражнения для этапа выбора и похищения, которые я смогу освоить за несколько часов. Они мне их скопируют на ноут.

– Если ты и вправду решила попытаться, – прибавил он.

Мгновение я молчала, уставившись в свой ноутбук. Внезапно перед глазами встала картина: обнаженные тела на подмостках подвала, мои коллеги и я сама, позируя, стараюсь понравиться. «О да, это я буду избрана, не они. Я». Запах согретой огнем софитов кожи, раскачивающиеся тела… превращенные затем в этот пазл голографий судмедэкспертизы. И внезапно накатила страшная усталость. Меня охватило желание закрыть ноут, подняться и уйти, забыть о Наблюдателе и о треклятом самопожертвовании, об отвратительных жертвоприношениях богине Правосудия. Но потом подумала о Вере и словно глотнула свежего воздуха.

– Хорошо, – сказала я. – Я хочу узнать, как мне превратиться в самый лакомый кусок во всей его сучьей жизни.

10

Я была монстром – и знала это. Быть им – суть моей работы.

Уже давно я перестала обманывать себя, прибегая к призракам добродетели и справедливости: я не лучше тех, кого должна уничтожать. «Нужно всего лишь стараться не быть хуже», – помнится, как-то выдала добрая душа Клаудия.

Каждый раз, когда я дома готовилась превратиться в воплощенное желание какого-нибудь монстра, чем я в данный момент и занималась, мне не удавалось избавиться от подобных мыслей. Будто сам процесс подготовки себя для них служил обвинением.

«Только посмотри на себя, Диана, ты вот-вот превратишься в то, от чего слюнки текут у этой бестии, что ему больше всего нравится». И вот в этом «больше всего» и заключалась проблема. Недостаточно показаться аппетитной; чтобы понравиться ему больше всех остальных тел, чтобы он выбрал именно меня, я должна стать тем, чего он желал больше всего. От кожи до печенок я должна стать тем, что этот монстр жаждет получить, когда кусает.

«Но при этом поддерживая баланс, ведь так, доктор Женс?» – думала я, задергивая старомодные гардины в своей скромной гостиной.

«Если он будет хотеть меня слишком сильно, он просто набросится на меня и проглотит целиком, не жуя, еще до того, как я начну его обрабатывать… Как же вы говорили, доктор?» Я старалась припомнить все в точности, пока произносила вслух слово «свет», вслед за чем послушно загорелись в противоположных углах два торшера типа жирафья шея, направляя потоки света на середину комнаты. «Нужно суметь стать водой и горючим для одного огня» – так? Может, фраза и не была дословной, но, даже если и так, смысл я сохранила.

Стул я развернула спинкой к себе – она была сплошной, без единой прорези. Мой выбор пал на этот предмет мебели по той причине, что изгиб его спинки больше чего бы то ни было в моей квартире походил на поверхность колонны, о которую Женс заставлял нас тереться, когда мы изображали маску Загадки. Я убедилась в том, что ноутбук включен и лежит на пуфике с упражнениями перфис на мониторе и текстом «Сна в летнюю ночь» с пометками Женса. У ножки пуфа я поставила бутылку минеральной воды. Все двери закрыты. Половина девятого вечера пятницы, у меня три часа на репетицию.

Сначала я сделаю Загадку, а потом – Жертвоприношение.

Перфис уверяли, что быстрая маска Загадки сможет защитить меня от чрезмерного насилия в первые, самые критичные часы после похищения. «Он тебя свяжет и будет держать под рукой, полностью доступной. Ты, так сказать, окажешься в чем мать родила в центре урагана, так что постарайся соорудить себе зонтик», – говорили они.