Соблазн и закуски

В свободный вечер я бы просто плюхнулась задницей на барную стойку и перекинула ноги, чтобы оказаться за ней, но сегодня бар был забит. Пришлось поступить, как положено, и пролезть под откидной частью в противоположном конце. Я протиснулась мимо какого-то бедного пьяного зануды, который, постанывая, упирался головой в руки, и мысленно сделала пометку вызвать ему такси, если он был здесь в одиночестве.

Как только я оказалась за стойкой и получила от Ти Джея информацию о посетителях на сегодняшний вечер, и что они пили, он ушел домой, а я приступила к своим обязанностям. Одна из официанток принесла заказ на десять шотов нашего самого дешевого виски. Я закатила глаза и отправилась в другой конец бара, где мы держали бутылки с виски. Что не так с этими людьми? От дешевого виски плохое похмелье и дерьмовое состояние на весь следующий день. Я начала выставлять шоты на подносе в линию, когда услышала чей-то пьяный стон.

– Мы так и не нашли ее, да, здоровяк?

О, господи. Ненавижу упившихся. Надеюсь, этот парень не скандалист. Звучит он жалобно. Но если он заблюет мне стойку, я ткну его в это носом, как собаку, нагадившую на ковер.

– Ты разговариваешь с кем-то определенным, или тебе обычно отвечают шоты? – спросила я, не поднимая глаз, пока ставила на поднос стопки. Достав снизу бутылку «Уайлд Тёки», я постаралась не вырвать, когда открутила крышку, и мой нос почувствовал отвратительный запах.

Наполняя стаканы, я краем глаза заметила, как Оживший Алкоголик поднял голову.

– Знаешь, когда с тобой разговаривают неодушевленные предметы – это первый признак шизофрении. Или алкогольного отравления, – задумчиво проговорила я себе под нос.

– Кто, черт побери, заказывает такое пойло? Завтра им весь день будет хреново.

Я рассмеялась. Хоть и пьяный, он пришел к такому же умозаключению, что и я. Подхватив поднос с шотами и блюдце с ломтиками лимона, я повернулась, чтобы ответить… и замерла.

Какого. Черта?

Поднос, заставленный выпивкой, дрогнул в моей поднятой руке, но остановить его падение на пол я не смогла. Я стояла, как статуя и, пока у моих ног разбивались стаканы, и во все стороны разбрызгивался алкоголь, пялилась прямо перед собой. 

Глава 5

Сникерсовый палец и зуборуки

Все произошло как в замедленной съемке. Ладно, для меня все произошло словно в замедленной съемке. Наверное, высосанный мной алкоголь переработал половину клеток моего мозга, и поэтому я стал чувствовать себя будто в «Матрице».

Мне стало интересно, можно ли, сидя на барном стуле, наклониться назад и выполнить тот крутой киношный маневр, где я в замедленном движении уклоняюсь от пуль, пока зависаю в воздухе? Мне нужен крутой черный кожаный плащ и волосы, зализанные назад. Интересно, использовали ли они какие-то тайные механизмы или Киану реально такой гибкий? Держу пари, он занимается тем дерьмом типа йоги и похож на парня, который принимает позу «собака мордой вниз».

Хе-хе, собака мордой вниз. Смешно. Надо завести себе песика.

Постойте, что я делал? Ах, да. Барменша развернулась и уставилась на меня, и, прежде чем я смог бросить на нее относительно трезвый взгляд, поднос с шотами выскользнул у нее из рук. Я не успел среагировать, и звон разбитого стекла перекрыл гудение музыки и шум голосов.

Мне следовало бы ринуться в бой и перепрыгнуть через барную стойку, чтобы помочь ей. Потому что, знаете, прямо сейчас у меня появились кошачьи рефлексы. Если бы кот выпил текилы в три раза больше своего собственного веса, потому что узнал, что его девушка, с которой он встречался два года, никогда не хотела иметь детей и решила превратить свою вагину в грелку для пенисов половины населения Толедо.

Надо завести кота. Или двух. У них достаточно низкие эксплуатационные расходы. Может, у меня получиться научить его писать в туалет как Джинкси из «Знакомства с Факерами». Может ли парень превратиться в сумасшедшую кошатницу? Внезапно я представил себя в образе бредущего по тротуару старика, покрытого кошачьей шерстью и мяукающего на прохожих.

Нет, никаких котов. Мне нельзя думать, когда я пьян.

Барменша нырнула под барную стойку, и на минуту я забыл о писающих котиках, поэтому смог встать и наклониться так далеко, насколько мог, чтобы, не свалившись со стула, посмотреть, не нужна ли ей моя помощь.

Под «помощью» я имел в виду проверить и убедиться, не идет ли у нее кровь, а затем сесть обратно, прежде чем помещение слишком сильно качнулось бы влево, и я выставил бы себя дурачком.

Мое доброе дело закончилось, так и не успев начаться, когда миниатюрная штучка с длинными светлыми волосами и до странного знакомым лицом зашла за барную стойку к месту, которое я пытался увидеть, и посмотрела вниз.

– Господи, растяпа, ты...

Ее прервала рука, взлетевшая из-под стойки, вцепившаяся в ее предплечье и грубо утащившая вниз. Она исчезла, взвизгнув, и я покачал головой. Все-таки женщины такие странные. И такие шлюхи.

Иди к черту, Таша. И к черту кошек, которые не писают в туалет. И тебя, Киану Ривз, и твою собаку.

Дрю сел обратно и крикнул:

– Эй, бармен!