Соблазни меня на рассвете (ЛП)

Она пошла к двери, а Кева пронзило острое чувство отчаяния. Он был уверен, что она не вернется. А он так сильно нуждался в ее обществе. Если бы парень был силен, как прежде, то спрыгнул бы с кровати и схватил ее снова. Но этой возможности у него не было.

Поэтому Меррипен только наградил ее угрюмым взглядом и пробурчал:

- Иди, тогда. Дьявол тебя забери.

Уиннифред остановилась на пороге и ответила, обернувшись через плечо, с озорной улыбкой:

- Тебе того же. Я вернусь с тостами, чаем и книгой. И останусь до тех пор, пока не заставлю тебя улыбаться.

- Я никогда не улыбаюсь, - сообщил он.

Однако к его удивлению, Уин действительно вернулась. Она провела большую часть дня, читая ему какую-то унылую многословную историю, которая благополучно привела его в полусонное состояние. Ни музыка, ни шелест деревьев в лесу, ни пение птиц никогда не нравились ему так, как звук ее нежного голоса. Изредка кто-то из членов семьи возникал в дверном проеме, но Кев не мог заставить себя огрызаться на них. Он был совершенно доволен, впервые в жизни, насколько он помнил. Он, казалась, не мог ненавидеть никого, когда сам был так близок к счастью.

На следующий день Хатауэй перенес его в главную комнату в доме, заполненную разнообразной мебелью. Любая ровная поверхность там была заложена эскизами, рукоделием или грудами книг. В ней невозможно было передвигаться, чтобы не свалить что-нибудь на пол.

В то время как Кев полулежал на диване, младшие девочки играли на ковре, пытаясь дрессировать любимую белку Беатрикс. Лео с отцом играли в шахматы в углу. Амелия с матерью отсутствовали - были заняты на кухне. А Уин села рядом с Кевом и гладила его волосы.

- У тебя грива дикого животного, - сказала она, нежно распутывая колтуны на его голове и очень осторожно расчесывая черные пряди. - Потерпи еще немного. Я стараюсь сделать все возможное, чтобы ты выглядел лучше, так что нечего дергаться. Твоя голова не может быть настолько чувствительной.

Кев вздрагивал не из-за расчески. А из-за того, что никогда в жизни никто к нему так не дотрагивался. Он встревожено застыл в глубине души… но когда огляделся вокруг, то понял, что никто не возражал и не видел ничего особенного в том, что делала Уин. Он расслабился и закрыл глаза. Расческа с трудом продиралась сквозь пряди его волос, вызывая бормотание извинений у Уини и нежное растирание пострадавшего места ее пальчиками. Так мягко. Из-за этого к его горлу подступил комок, а глаза непривычно защипало. Ошарашенный своими эмоциями Кев судорожно сглотнул. Он оставался напряженным, но полностью отдал себя ее в ее распоряжение. И едва дышал от удовольствия, которое она ему дарила.

Затем появилась ткань, которую она обвязала вокруг его шеи, и ножницы.

- Я очень хорошо умею это делать, - уговаривала Уин, наклоняя его голову вперед, чтобы добраться до его затылка. - Твои волосы нуждаются в стрижке. У тебя столько шерсти на голове, что можно набить матрас.

- Остерегайся, парень, - сказал старший Хатауэй. - Вспомни, что случилось с Самсоном.

Кев повернул к нему голову.

- Что?

Уин повернула его голову обратно и приступила к стрижке.

- Волосы Самсона были источником его силы, - пояснила она. - После того, как Далила их обрезала, он стал слабым и его захватили филистимляне.

- Ты не читал библию? - удивленно спросила Поппи.

- Нет, - ответил Кев.

Он держался напряженно из-за щелканья ножниц на затылке.

- Так ты - язычник?

- Да.

- Ты из тех, которые едят людей? - заинтересовалась Беатрикс.

Уин ответила прежде, чем Кев успел открыть рот.

- Нет, Беа. Можно быть язычником, не будучи каннибалом.

- Но цыгане ведь, на самом деле, едят ежей, - сказала Беатрикс. - А это так же плохо, как и есть людей. Потому что, как ты сама знаешь, у ежей тоже есть чувства, - она сделала паузу, заметив как темный локон волос упал на пол. - Оооо, как красиво! - воскликнула малышка. - Можно мне его взять, Уин?

- Нет, - грубо отозвался Меррипен, голова которого все еще была наклонена вниз.

- Почему нет? - спросила Беатрикс.

- Кто-то может использовать их, чтобы наколдовать неудачу. Или для любовного приворота.

- О, я этого делать не буду, - искренне сказала девочка. - Я только хочу добавить их в гнездо.

- Милая, - нежно сказала Уин. - Если это для нашего друга это так важно, то твои домашние животные должны будут обойтись каким-нибудь другими материалами для гнезда. - Ножницы отрезали очередной ряд тяжелых черных прядей. - Все цыгане так же суеверны, как ты? - спросила она Кева.

- Нет. Большинство еще хуже.

Ее легкий смех щекотал его ухо, теплое дыхание ласкала кожу.

- Чего из двух вещей ты боишься больше, Меррипен… неудачи или любовного приворота?

- Любовного приворота, - не колеблясь, ответил он.

Непонятно почему, вся семья начала смеяться. Меррипен с негодованием посмотрел на них, но не заметил в их веселье ничего, кроме дружеского подшучивания.